В последний день сентября бывший член Политбюро ЦК КПСС, "архитектор перестройки" Александр Яковлев приехал в Ярославскую областную библиотеку им. Н. А. Некрасова на презентацию первых 40 томов издания "Россия. ХХ век. Документы". У входа в библиотеку его уже ждали около десяти активистов КПРФ пенсионного возраста. Пришедшие держали плакаты "Яковлев - позор Ярославля", "Иуда всех времен". Организатором пикета выступил второй секретарь ярославского обкома КПРФ Александр Воробьев.

Когда Александр Яковлев вышел из машины и подошел к ступенькам библиотеки, на него бросилась пожилая коммунистка. Путь ей преградил организатор визита Яковлева, председатель комитета ярославского губернского собрания Борис Колодиж. Тогда женщина поднялась на лестнице и попыталась пойти вниз на Яковлева. Дюжий охранник "архитектора перестройки" обхватил коммунистку и отодвинул. В это время Борис Колодиж отбивался от пенсионера, который хотел наброситься на Яковлева с другой стороны. Гость Ярославля смог протиснуться в образовавшийся проход и смог, наконец, попасть в библиотеку. В это время остальные коммунисты кричали в адрес Яковлева оскорбления: "Ничего мы тебе еще покажем! Подожди, как вернется советская власть, мы с тебя спросим...".

На встрече с общественностью ярославские левые продолжили атаку на своего бывшего советника. "А вам мальчики красные не снятся? Не совестно, что вы развалили великую Россию?" - спросил Яковлева Александр Воробьев. "Снитесь снова вы, действительно предавшие Россию... А вам не снится ваш вождь, который лично подписал на расстрел 44 тысячи человек? Вот это вам не снится?", - ответил бывшему партработнику экс-член Политбюро ЦК КПСС.

ИА "ВолгаИнформ

К ИСТОРИИ ВОПРОСА

В прошлом году Александру Яковлеву исполнилось 80 лет.По этому поводу его коллега Александр Пумпянский написал следующее:

Для начала немного личного. Это не претензия на персональную приближенность к А. Н. Кто-то из редакторов был к нему ближе, кто-то дальше. Он всегда держался демократично, подчеркнуто дружелюбно. Но дело не в этом. Личные узы соединяли А. Н. Яковлева с журналистским цехом по определению. Гласность, которую он зачинал, поменяла саму формулу нашего профессионального и человеческого существования. Она как бы расколдовала две сферы, в которых мы обретались, — журналистику и политику. В течение семи десятилетий политика была аппаратной монополией, заговором и тайной. С гласностью она начала открываться для анализа и участия. И еще раньше журналистика освободилась от партийного новояза, ритуальной лжи, табуированной действительности, кандального звона, который неслышимым эхом сопровождал любое публичное, то есть официальное слово.


ЕГО ГЛАВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ

А теперь позволю себе привести пару личных свидетельств. Фрагмент из моей статьи «Гласность как преступление», опубликованной в «Новом времени» в давнюю и жаркую пору: «Герой «Кукушкина гнезда» в блестящем исполнении Джека Николсона, жертвовавший головой, чтобы вызволить своих собратьев по несчастью из сумасшедшего дома, в момент очередного поражения в сердцах говорит: «Я по крайней мере пытался...» Бывший руководитель агитпропа при Брежневе и Суслове, бывший ссыльный посол в Канаде, бывший член Политбюро и секретарь ЦК по идеологии в начале перестройки, бывший член Президентского совета, бывший старший советник президента, а теперь уже и бывший член КПСС А. Н. Яковлев может сказать то же самое: «Я по крайней мере пытался...» Конфликт ЦК КПСС с Яковлевым был бы трагичен, если бы не был просто смешон.

Последовательность и упорство, с которыми наша праведная партия изгоняла из себя одного из немногих людей, обладающих умом, совестью и честью, безусловно, говорят об этой партии больше, чем все заклинания ее штатных мудрецов...

Яковлеву ставили в вину позорный советско-германский пакт 1939 года, будто это он его заключил, секретные протоколы, оказавшиеся историческими вещдоками того, что два имперских хищника, одним из которых, увы, была наша страна, рвали и делили европейское пространство. Яковлев действительно упорно доказывал: то, что известно всему миру, должно быть признано и нами. И за это имперские патриоты возненавидели его больше, чем Молотова и Риббентропа вместе взятых.

После этой «фатальной ошибки» «мы потеряли Прибалтику», утверждают агрессивные «патриоты» от Алксниса до Ахромеева. Пакт и Прибалтика — лишь частный случай. Главное преступление Яковлева — политика гласности. До гласности у нас была одна партия, твердая власть и «Правда», только «Правда», ничего, кроме «Правды». А посмотрите, что сейчас...

Я склонен согласиться с этим обвинением. Политический плюрализм, многопартийность, начинающееся гражданское общество порождены гласностью. И всего-то шесть лет прошло, как людям позволили говорить и, следовательно, думать и писать что думают, и ровным счетом ничего не осталось от прежней жизни. Как тут не заклеймить «архитектора у развалин», не закидать краеугольными камнями, не засыпать обломками социализма.

Здравый смысл, нравственность, приоритет человеческих и общечеловеческих ценностей — шесть лет назад эти простые и такие очевидные истины были табу. Стоило их выпустить на волю, и устои системы рухнули. Вот этого преступления и не могут простить Яковлеву.

Процитированная статья была написана 17 августа 1991 года. Очередной номер еженедельника «Новое время» подписывался вечером 19 августа 1991 года. Что произошло утром 19 августа 1991 года, напоминать не приходится. За несколько часов пришлось выпустить совершенно новый номер — под горячим заголовком «Они совершили переворот, но у них дрожат руки!». Статья про Яковлева была единственной, оставшейся от старого номера в неизменном виде.


А ЕЩЕ ОН БЫЛ ШПИОНОМ И НЕМНОЖКО ЕВРЕЕМ

Еще одна автоцитата. «Новое время», февраль 1993 года. Статья «Новые записки сумасшедшего». Подзаголовок «Негодяи опять пытаются оставить нас в дураках»: «Объявив А. Н. Яковлева американским шпионом с 30-летним стажем, бывший председатель КГБ, а ныне подсудимый по делу ГКЧП Крючков, бывшая коммунистическая, а ныне национал-социалистическая газета «Советская Россия», хорошо известный ряд бывших и нынешних депутатов — Авалиани, Голик, Умалатова, Макашов, Шашвиашвили — установили новый рекорд негодяйства и одновременно расписались в полном своем поражении.

Оказывается, Ю. В. Андропов невысоко ценил А. Н. Яковлева и в разговорах с Крючковым нелестно о нем отзывался. И вообще Яковлев — шпион. К таким сенсационным выводам пришел Крючков после полутора лет напряженных размышлений в тюремной камере и многих лет работы в КГБ и ЦК.

Если Яковлев шпион, то какое значение имеет нелестное мнение о нем Андропова? Он считал его плохим шпионом? Или Андропов невысоко ценил Яковлева не как американского шпиона, а как советского политического деятеля?..

Дело, по Крючкову, обстоит так. 30 лет назад Яковлев был завербован и получил агентурное задание: развалить Советский Союз, развалить социализм, развалить партию. Очень конкретное задание. Бдительный Крючков об этом прознал, посоветовался с другом Болдиным и доложил Горбачеву, попросив разрешения устроить проверку. Но тот, как всегда, ничего не решил... Результат налицо: нет больше ни Советского Союза, ни социализма, ни партии. По всем признакам задание выполнено, и это доказывает, что Яковлев — агент.

Правда, язык не поворачивается назвать его «не слишком способным». Поневоле начинаешь сомневаться в прозорливости Ю. В. Андропова. То, что не удалось ни Антанте с ее интервенцией, ни Гитлеру, ни мировому империализму с его холодной войной, оказалось по плечу агенту-одиночке Яковлеву.

Но и сам Крючков хорош! Партия доверила ему безопасность великой страны. Чтобы предотвратить трагедию великого развала, нужно было всего-то обезвредить одного-единственного, к тому же «не слишком способного» агента. Почему же председатель КГБ этого не сделал?..»

Правоверные коммунистические вожди в ярости (род отчаяния) камлали, шаманили, спасались экзорцизмом. Кэгэбэшный начальник привычно шельмовал, клеил расстрельную статью — обвинение в шпионаже. Сегодня это смешно, но ведь до той поры семьдесят лет действовало безупречно. И кстати, августовский путч, на который они пошли, доказывает, что они-то не шутили. Территорию, освобожденную гласностью и перестройкой, они хотели отыграть назад — для неосоветской инквизиции и ГУЛАГа. А для чего же еще?!


УГОЛОВНО-ДЕСПОТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО РОССИЙСКО-АЗИАТСКОГО ТИПА

Сегодня почти не нужно доказывать, по крайней мере молодому поколению, что идея социализма и коммунизма была не более чем обольстительным миражом и что идеализмом простых людей злоупотребляли без всякой меры. Реальной идеей, вокруг которой строилась партия, была идея власти.

А. Н. Яковлев сделал одно маленькое допущение, правда, раньше это было абсолютно немыслимо. Он допустил, чтобы в прессе можно было задавать вопросы о нашем прошлом. И случился обвал — подрыв основ, революция сознания, вся картина мироздания переменилась. Для людей системы это была катастрофа. Приходится признать, что те, кто ополчился на А. Н. Яковлева, были по-своему правы — по крайней мере, в выборе мишени.

Тот, кому партия доверила место в аппарате, должен быть обкатанным голышом, безупречным винтиком системы. А он, вопреки всему, оказался человеком с невытравленным сознанием, с собственным поиском правды. И он не убоялся ни открывшейся перед ним бездны, ни выводов, которые пришлось сделать. Притворяющаяся и прикрывающаяся утопией справедливости коммунистическая система есть не что иное, как уголовно-деспотическое государство российско-азиатского типа. Ну кому же это охота слышать?! Конечно же, он «перевертыш».


ОН ПРОРЫЛ ДЛЯ НАС ТОННЕЛЬ ОТ БОМБЕЯ ДО ЛОНДОНА

Ну и, наконец, последнее из обвинений: А. Н. Яковлев — «агент»...

Придется признать, что что-то тут есть.

Поездка в Америку, стажировка в Колумбийском университете в далеком 1958 году, на что грешит Крючков, не могла не сыграть существенную роль в мировоззрении аспиранта родом от сохи. Увидеть страну-антипод воочию тогда мало кому удавалось. Своим-то глазам как не поверить, если ты не круглый дурак и не лицемер! Там, за океаном, очень контрастно выглядит монументальная гомерическая ложь коммунистического мифотворчества, одной частью которого является фантастическое надувание несуществующих собственных достижений, а другой — нагнетание химерического образа врага. Был ли Яковлев завербован американской действительностью? Не думаю. Слишком уж она для нас нереальная — далекая, чужая, недостижимая. К тому же он был завербован гораздо раньше — отечественной действительностью. Тут только надо оговориться, что понимать под отечественной действительностью.

Семьдесят лет мы жили в шизофренически раздвоенном мире. Наяву были колхозы с «палочками» вместо оплаты, барачный быт, абсолютизм насилия. В какой-то явно другой действительности день ото дня росло благосостояние советских людей, отечество наше было светочем мира и демократии, а все прогрессивное человечество нам справедливо завидовало... Убогая, кошмарная жизнь миллионов была истинным плодом реального коммунизма, ее подлинным лицом, которое именно поэтому надо было скрывать — в первую очередь от самих себя. На иллюзию райских кущ работала вся система, и в первую очередь невиданная машина пропаганды, подкрепленная немыслимым набором «спецсредств», вплоть до тюрем и психушек.

Реальный коммунизм — это торжество должного над сущим. Ценой реализма, в конечном счете любой ценой. Это объясняет многие успехи советского коммунизма и его конечный абсолютный провал.

Парадокс и секрет Яковлева состоял в том, что, работая именно там, где правду опечатывали семью печатями, — в отделе пропаганды ЦК КПСС, в штаб-квартире коммунистического мифа, он по душевному складу и человеческому выбору оставался прагматиком и реалистом, старался, по возможности, не врать и не слишком отрываться от жизни. Очень трудная, просто невозможная задача, но он с ней справился.

Этот простодушный хитрец, не потерявший корней царедворец, скрытный мыслитель и закулисный деятель, прошел путь от незаметного инструктора обкома КПСС до «архитектора перестройки». Вот тогда-то и выяснилось, кем и чем он был на самом деле.

Так был или не был А. Н. Яковлев «агентом»? Он был агентом нашей замордованной, забубенной действительности в ее естественном сопротивлении — тайной подспудной партизанской войне против придавившего ее, словно татарское иго, коммунистического мифа. Конечной победой этого сопротивления и стали гласность и перестройка.

Когда-то мы ревниво сравнивали двух секретарей — два крыла горбачевской перестройки — Яковлева и Лигачева. Что осталось за душой у одного и у другого?

Лигачев был потрясающе энергичен. Решительно пересчитав партаппарат на первый-второй, он заменил застоявшихся первых секретарей вторыми секретарями. На место застойных ничтожеств первой величины пришли застоявшиеся ничтожества второй величины. И вся недолга. Аппаратчик! Ну, еще на его совести антиалкогольная кампания.

В послужном списке Яковлева — гласность. Он — реформатор. Впрочем, в англо-саксонской детективной литературе есть гораздо лучшее словцо — «крот». Вообще-то крот — маленькое черненькое существо, которое, повинуясь скорее инстинкту, чем зрению — какое уж тут зрение в кромешной ночи! — роет нору для того, чтобы его род выжил.

«Крот» из детективного словаря — это агент, заброшенный в будущее. На годы и десятилетия у него одна задача — слиться с окружающей средой, слыть «своим», остаться незамеченным. Пока не пробьет час настоящего задания.

Я хочу порадовать незадачливого конспиратора Крючкова. Так неуклюже разоблаченный им А. Н. Яковлев был на самом деле «кротом». Если воспользоваться любимым выражением Маркса, «кротом истории», который, между прочим, «роет хорошо». Час истории пробил в 1985 году, и он его не упустил. Свою миссию он выполнил. Он прорыл для нас тоннель от Бомбея до Лондона.