Алексей Слаповский - известный сценарист и писатель. Его последний роман "Они" был весьма приветливо встречен критикой. Более того, "Они" - один из претендентов на Букеровскую премию-2005.

"Мы" Алексея Слаповского

"Мы" - сочинение несколько иного рода. Хотя бы уже потому, что это не роман. "Мы" - это книга. "Антиабсурд, или Книга для тех, кто не любит читать", гласит название первой части "Мы" (и, между прочим, его вполне можно распространить на остальные две части, то есть на хронику "Война балбесов" и "настоящую хронику" Н. Задеева "Не война, а мир"). Если учесть, что по результатам последнего опроса 37% россиян вообще не читают книг, 52% никогда их не покупают и только 23% считают себя активными читателями, то Слаповский рассчитывает действительно на массового читателя. Хотя зачем писать для тех, кто не читает вообще и книг никогда не покупает, а активных читателей не принимать во внимание вовсе? То есть тех, кто, может быть, и купит книгу Слаповского. Видимо, отчасти это логика "антиабсурда": писать для тех, кто ничего не читает, надеясь на то, что все-таки прочтет. Впрочем, что касается антиабсурда, то у Слаповского есть свое объяснение этого термина. Слаповский вспоминает абсурдистские рассказы Хармса и говорит, что Хармс писал о том, чего не было ни в жизни, ни в литературе. Но прошло время, и жизнь стала абсурдом. "Изображать абсурд с помощью абсурда - абсурд", - пишет Слаповский. Отсюда и взялся "антиабсурд".

На самом же деле получается все тот же Хармс, только изрядно полинявший. Действительно, когда подряд 18 старушек выпадают из окна - это вещь невиданная, невероятная. Когда человек по фамилии Потапов находит ящик водки и собирается одиннадцать человек, чтобы водку выпить, вроде бы ничего невероятного нет. Кроме ящика водки. То есть, кроме него, все остальное - истинная правда.

Слаповский берет хармсовское ироничное повествование о невероятном и разбавляет его бытом, вполне понятной социальностью. Поэтому хармсовский абсурд у него порой превращается в басню. Ну вот, скажем, рассказ "Чистота". Рассказ о проводнице плацкартного вагона Людмиле Ефимьевне. Она любила чистоту и блюла ее как дома, так и на работе, то есть в плацкартном вагоне. Но однажды плацкартная грязь ей надоела. Она решила сменить плацкарт на купе. В результате оказалась в СВ. В первую поездку пассажиров в СВ было всего двое. Они не мусорили. Тогда Людмила Ефимьевна сама раскидала мусор по проходу и стала убирать, крича: "Опять нагадили, паразиты, сволочи, свиньи". Чем не басня? И мораль есть - любовь к чистоте как средство социального самоутверждения. Правда, в рассказе есть и еще один примечательный эпизод. Точнее, суждение. "Я пишу для тех, кто знаком с плацкартными вагонами и кому не надо объяснять, сколько приходится выгребать сора, грязи, бутылок и огрызков и прочей всякой всячины, включая засунутого однажды под лавку выкидыша". Честно говоря, последний образ в этом перечислении все-таки нуждается в объяснениях и выглядит неожиданно даже для того, кто "знаком с плацкартными вагонами". Это уже не просто "правда жизни". Это больше похоже на проговорку, на признание.

И нет-нет, в этом ироничном потоке "антиабсурда" такого рода проговорки встречаются. Иногда это даже не отдельные фразы. Иногда это цельные тексты, как, например, рассказ о самоубийце "По венам". Впрочем, "антиабсурд" не обязан быть забавным. То есть быть забавным у него плохо получается.

Алексей Слаповский. Мы. - М.: Эксмо, 2005. - 544 с.