Произошла тотальная феминизация русской письменной речи во всех ее жанрах

Господи, как хорошо-то было. Зайдешь, бывало, в Русский музей, что в Санкт-Петербурге, а в нем помимо всяких там куиндж - Дейнека с циклом "Метростроевки". Здоровенные такие грудастые румяные девахи в спецодежде улыбаются во всю простецкую физиономию: нравится им, сразу видно, держаться за кирку и лопату, а также за отбойный молоток. Вспомним еще трактористку Пашу Ангелину или героиню фильма "Высота", водительницу башенного крана. Боже, какие были времена, какие женщины... Вместо этого, скажу я печалясь, широкие женские массы взялись за перо. Читай, компьютер.

То ли виновата повышенная разносторонняя образованность российских женщин - еще при почившей советской власти было известно, что женщин с высшим образованием в стране чуть ли не на треть больше, чем мужчин. То ли общее, пусть временное, повышение среднего уровня повседневной жизни здесь причиной, когда в каждой семье пылесос и стиральная машина, не говоря уж о холодильниках даже на селе, что, конечно же, меняет повседневный женский бюджет времени, как говорят социологи, и высвобождает свободные часы для того, чтоб предаваться вдохновению. Наконец, не семейный ли среднестатистический расклад дал толчок повсеместному расцвету женского творчества в современной России, когда детей мало, а мужей - еще меньше. А жилплощади, согласитесь, больше, есть где приткнуться с принтером... Так или иначе, если б какой-нибудь досужий марсианин спросил вашего покорного слугу, чем таким заняты женщины вашей прекрасной во всех отношениях страны, я бы без запинки ответил: пишут! В самых разных жанрах. Кто-то переводит, кто-то наводит критику, кто-то сочиняет стихи и прозу, кто-то - драмы и комедии, кто-то редактирует газеты, а также тонкие и толстые журналы. Возникли даже специфические жанры в русской женской литературе: скажем, дамский детектив, то есть традиционный женский роман украшен детективной интригой. Или, если угодно, наоборот: традиционный детектив подается в форме дамского романа. Нет, и в других областях искусств дамы не сидят сложа руки: они пишут картины маслом, играют на арфе и на домре N 5, а также снимают документальное, равно как и игровое кино. Но все ж таки самых непомерных высот наши женщины достигли именно что в словесности. Отчасти оно и понятно. Хорошо продающийся роман - мне рассказывали сами авторши (кстати, рекордсменки тратят на полновесный том от месяца до трех) - можно сочинять за приготовлением борща, беседуя с подругой по телефону или глядя по телевизору занимательнейшую программу "Что хочет женщина". Настоящую женщину-автора отвлечь от сочинительства могут лишь какие-то чрезвычайные обстоятельства: скажем, маникюр или флирт. Причем второе - сомнительно: думаю, некоторые ухитряются предаваться словесному творчеству и в постели. Мужская ирония здесь неуместна. Потому что из отечественного чтива, появляющегося в наших книжных магазинах, именно романы, написанные нежной женской рукой, становятся лидерами продаж - практически без исключений. Но романы, конечно, сподобится сочинять не всякая дама, держащая - фигурально, конечно, - перо в руке. И не все занимаются переводами. А поскольку держит его, перо, буквально все женское население страны поголовно, то свободные от беллетристики, стихотворчества и смежных литературных жанров дамы пополняют ряды журналистские. Есть специальные журналы - "Кот и еж", "Дом и флигель" и иже с ними, написанные исключительно дамскими перьями. Но и в отнюдь не исключительно женских жанрах число женщин-журналистов неуклонно растет. Дамы пишут нынче обо всем: сводки с театра военных действий и просто с театра, спортивные репортажи, очерки о коридорах власти и об экономических преступлениях, социальную аналитику и астрологию, не говоря уж о новостях медицины. То есть налицо, так сказать, тотальная феминизация русской письменной речи. Причем во всех без исключения письменных жанрах: от так называемой высокой литературы (взгляните на букеровские списки последних лет) до коротких газетных заметок. Пишущий мужчина нынче - анахронизм, если не сказать - извращенец. Своего рода трансвестит культуры. Он так себя и ощущает: перед тем как навестить редакции, которыми руководят нынче в большинстве женщины, натуральный мужчина-автор хлопает для храбрости фужер коньяка, идет вдоль стенки бочком, еще в коридоре метров за десять до двери непременно снимает вязаную шапочку, кланяется и заикается, отказывается от чая и потеет. Наверное, так себя ощущали мужчины-чудаки, мастера вышивки крестом, попадая на слет женщин-надомниц. При этом женщины все крепче сжимают стило в руках, тогда как мужчины на письме зачастую впадают в томность, пишут вяло, заковыристо, как-то тоже бочком. Дамы - те рубят сплеча: пока мужчины подходят к главному чуть ли не ползком, в дамском романе коли кто-то кого-то пришиб, то уже в первом абзаце. Трупов пять-семь на небольшую повесть для дамы-сочинительницы - средняя норма, тогда как в мужской исповедальной прозе хорошо если к концу помрет малахольный рефлектирующий герой автобиографического происхождения. Дамская проза избегает отступлений, тогда как авторы-мужчины соловьями заливаются, демонстрируя образованность, пересказывают невпопад Кастанеду, впадают в доморощенную философию. В области стиля тоже безошибочно определишь мужскую руку - все гладью вышивают. Дамы же пишут энергически, без инверсий и сложноподчиненных предложений... Конечно, описанное - сугубо частный случай мирового феминизма. Что вы хотите, если даже Марс американцы решили поначалу заселить женщинами. Но так или иначе, нам их уже не догнать. И поздно делать операцию по перемене литературного пола. Если не в управдомы, то, может, возьмут хоть в сельские пономари. Но и это сомнительно.

Николай Климонтович

Независимая газета