20 декабря в актовом зале Псковской областной универсальной научной библиотеки откроется выставка "Доктор Гааз".
Как сообщили ПАИ в областном комитете по культуре, выставка является частью проекта "Института Толерантности" (Москва).
В открытии выставки примет участие вице-президент Российской библиотечной ассоциации, генеральный директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы имени М.И.Рудомино, руководитель проекта Екатерина Гениева. Экспозиция выставки посвящена врачу и общественному деятелю Фридриху Иосифу Гаазу.
Доктор Гааз окончил курс медицинских наук в Венском университете, в 1806 году по приглашению русского вельможи Репнина приехал в Россию и поселился в Москве, где быстро приобрел известность и стал главным врачом Павловской больницы. В свободное время доктор Гааз лечил больных в богадельнях и приютах, за что был награжден орденом св. Владимира 4-й степени. В 1828 году Гааз стал членом "Попечительного о тюрьмах комитета" и одновременно главным врачом московских тюрем. Получил от современников прозвище "Святой доктор".



REGIONS.RU

НАША СПРАВКА:

29 августа отмечалось 150-летие со дня смерти Федора Петровича Гааза - знаменитейшего врача-филантропа XIX века, прозванного современниками "святым доктором".

Фридрих-Иосиф Гааз родился в 1780 г. в Германии, в городке Бад-Мюнстерайфеле. Получил образование в Йенском, а затем в Венском университете, где изучал медицину. С 1802 г. жил в России, в Москве. В 1806 г. – на русской службе. Ф.П.Гааз занимался частной практикой, состоял главным врачом ряда медицинских учреждений, занимался научными исследованиями, в частности – исследованием лечебных свойств кавказских минеральных вод. Но главным делом его жизни стало служение наиболее обездоленным людям –арестантам и каторжникам. Вклад Ф.П.Гааза в гуманизацию обращения с ними невозможно переоценить. Он был членом Комитета Попечительного о тюрьмах общества, с 1828 г. – главным врачом московских тюрем. Практически вся жизнь доктора была посвящена облегчению участи заключенных; он окружал заботой партии ссыльных, отправлявшиеся в далекую дорогу из Москвы, часто за собственный счет снабжал осужденных на дорогу всем необходимым, поддерживал с ссыльными переписку, высылая им книги и деньги и исполняя для них разные поручения. Благодаря неустанным ходатайствам Гааза, был отменен жестокий способ транспортировки осужденных по этапу, при котором до 12 человек без разбора пола и возраста попарно приковывались к тяжелому железному пруту, который они должны были нести на себе помимо собственных кандалов. Ф.П.Гааз также сумел добиться отмены правила обривать половину головы у женщин, осужденных на каторгу. Благодаря ему, был значительно уменьшен стандартный вес ручных и ножных кандалов, во избежание травм браслеты стали обшивать кожей. Свое изобретение Гааз первым делом испытал на самом себе, а благодарные осужденные еще долго называли эти кандалы "гаазовскими". И это далеко не полный перечень сделанного "святым доктором".

Популярность Гааза была невероятна. Его знали и в высшем обществе и в самых низах. Всё свое состояние он потратил на благотворительную деятельность, и когда Ф.П.Гааз скончался 29 августа 1853 г., выяснилось, что после него не осталось даже средств на похороны. "Святой доктор" был погребен на Введенском (Немецком) кладбище в Москве. За его гробом шли 20 тысяч человек.

В 1909 году во дворе больницы имени Александра III – бывшей Полицейской больницы (ныне НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков РАМН, Малый Казенный пер., д. 5), где много лет трудился Гааз, был установлен его бронзовый бюст работы известного скульптора Николая Андреева. На постаменте памятники высечена знаменитая фраза Гааза : "Спешите делать добро".

Именем доктора Гааза названа расположенная в Санкт-Петербурге Межобластная больница ГУИН Министерства юстиции, в которой оказывают специализированную стационарную помощь отбывающим наказание в исправительных заведениях всех видов режимов, в том числе колониях, поселениях, а также содержащимся под стражей в следственных изоляторах из всех регионов России.

Одна из наиболее значительных неправительственных организаций ФРГ "Германо-российский форум" в 1994 г. учредила и премию имени доктора Гааза. Эта премия ежегодно вручается общественным деятелями, политикам и деятелям культуры России и Германии, внесшими значительный вклад в дело развития культуры, гуманизма и взаимопонимания между народами.


Любознательный, энергичный и способный молодой врач вскоре освоился в русской столице и приобрел в ней большую практику. Его приглашали на частные консультации, в больницы и богоугодные заведения, в которых бесплатно лечились бедные и неимущие. Обозревая их в 1806 году, он нашел в Преображенском богаделенном доме множество совершенно беспомощных больных, страдающих глазными болезнями, и принялся за их безвозмездное лечение. Успех этого врачевания был так велик, что по решению императрицы Марии Федоровны (супруги императора Александра I) доктор Гааз был взят на государственную службу и назначен главным врачом Павловской больницы. Вступив в эту должность, Гааз не оставил своих забот о больных бедняках и постоянно посещал их в различных московских богоугодных заведениях.

В 1809 и 1810 годах Гааз совершил две поездки на Кавказ, где занимался изучением целебных вод минеральных источников, и в 1811 году издал прекрасно написанную книгу по результатам своих работ. В значительной степени именно его трудам Россия обязана возникновению одного из известных курортов нашей страны - Кавказских Минеральных Вод.

Во время Отечественной войны 1812 года Гааз был в действующей армии и дошел до Парижа. Затем, выйдя по окончании войны в отставку, он возвратился к себе на родину, где застал всю семью в сборе у постели умирающего отца. Как вспоминала сестра Гааза Анна, старик был радостно тронут неожиданным свиданием и, благословив любимого сына, умер на его руках. Пребывание на родине было недолгим - Гааза неудержимо тянуло в страну, где он уже начал работать на общую пользу. Он вернулся в Россию - и уже до конца жизни не покидал ее. Овладев в совершенстве русским языком, он слился душою с русским народом, поняв и полюбив его.

Доктор Гааз принял русское имя Федор Петрович. Первое время он не поступал на государственную службу, а энергично и умело занимался частной практикой, стал состоятельным и уважаемым жителем Москвы. В 1825 году генерал-губернатор Москвы князь Голицын предложил Гаазу возглавить медицинское ведомство города. Для доктора эта служба была не из легких: для наведения порядка в запущенном медицинском хозяйстве, помимо административно-медицинской работы, постоянно приходилось бороться со всякого рода злоупотреблениями и просто воровством. Это, конечно, вызывало раздражение и злобу чиновников, спокойно занимавших свои "теплые" места в городской администрации. Полился поток жалоб и кляуз на <беспокойного доктора>. Многое из того, что хотелось достигнуть, Федору Петровичу Гаазу так и не удалось осуществить, он был вынужден подать в отставку.

Оставив городское медицинское ведомство, Гааз снова обращается к частной практике, отзываясь на все призывы и просьбы о помощи. Владея домом в Москве и подмосковным имением в селе Тишки, где он устроил суконную фабрику, Гааз вел жизнь серьезного, обеспеченного и пользующегося общественным уважением человека.

К этому-то человеку и обратился с новым предложением генерал-губернатор Голицын. В 1830 году Федор Петрович Гааз становится членом попечительного комитета о тюрьмах и главным врачом московских тюрем. Это назначение стало главным делом жизни доктора Гааза. Поняв свое новое призвание, он отдался ему всей душой, начав с новой деятельностью и новую жизнь.

Будучи врачом, Федор Петрович Гааз приступил к участию в деятельности тюремного комитета с убеждением, что между преступлением, несчастьем и болезнью есть тесная связь - что трудно, а иногда и невозможно ограничить одно от другого, и что отсюда вытекает и троякое отношение к лишенному свободы. Необходимо справедливое, без напрасной жестокости, отношение к виновному, деятельное сострадание к несчастному и призрение больного. Положение вещей в России ко времени открытия тюремных комитетов было совершенно противоположное. За виновным отрицались почти все человеческие права и потребности, больному отказывалось в действительной помощи, несчастному - в участи.

С этим положением вещей вступил в открытую борьбу Гааз и вел ее всю жизнь. Его ничто не останавливало, не охлаждало - ни канцелярские придирки, затруднения и путы, ни косые взгляды и ироническое отношение некоторых высокопоставленных членов комитета, ни столкновения с сильными мира сего, ни даже частые и горькие разочарования в людях:

Увидев воочию положение тюремного дела, войдя в соприкосновение с арестантами, Федор Петрович, очевидно, испытал сильное душевное потрясение. Мужественная душа его, однако, не убоялась горького однообразия представившихся ему картин, не отвернулась от них с трепетом и бесплодным соболезнованием. С непоколебимой любовью к людям и к правде он вгляделся в эти картины и стал упорно трудиться над смягчением их темных сторон. Этому труду и этой любви он отдал все свое время, постепенно перестав жить для себя. С открытия комитета и до кончины Федора Петровича, в течение почти 25 лет, было 293 заседания комитета - и на них он отсутствовал один только раз: В журнале каждого заседания, как в зеркале, отражается его неустанная, полная энергии и забвения о себе, деятельность. Чем дальше шли годы, чем больше накапливалось этих журналов, тем резче изменялись образ и условия жизни Гааза. Быстро исчезли белые лошади и карета, в которой он каждый день выезжал по вызовам к пациентам; с молотка пошла оставленная без <хозяйского глаза> и заброшенная суконная фабрика, бесследно продана была недвижимость, обветшал костюм, и когда, в 1853 году, пришлось хоронить некогда видного и известного московского врача, это пришлось сделать за счет полиции:

За долгие годы службы в должности главного врача московских тюрем Федор Петрович Гааз сделал многое, казавшееся ранее невозможным, для облегчения участи осужденных. Условия содержания в московских тюрьмах были ужасными: стужа и жара, всегда - грязь и множество насекомых, голод и жестокость. Пользуясь поддержкой князя Голицына, доктору Гаазу удавалось, все-таки, что-то изменить к лучшему. К числу особых его заслуг относится борьба за отмену прута для ссыльных и облегчение кандалов. Прут был введен в 1825 году в целях предупреждения побегов. Группы по 8-10 человек (разных по возрасту, выносливости и состоянию здоровья) укреплялись за наручники к одному пруту, с которого людей не снимали даже ночью. Расковывали <нанизанных> на прут на короткое время, только при необходимости снять того, кто уже просто не мог идти. Гааз хотя и не добился отмены прута, но своей властью мог заменять прут на кандалы - идти поодиночке с ножными кандалами, которые прикреплялись к поясу и не мешали движению, было счастьем по сравнению с прутом. Он также разработал новые кандалы, отличавшиеся меньшим весом, которые так и прозвались <гаазовскими>. Вот что говорил о докторе Гаазе в одной из своих проповедей св. архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), сам прошедший через страдания лагерей и ссылок: <Он видел, как угоняли на каторгу колодников в кандалах, он знал, что они должны были идти тысячи верст в Сибирь, и его сердце терзалось жалостью к ним. Для того чтобы ясно представить себе их мучения, он однажды надел на свои ноги кандалы и несколько часов подряд маршировал в них по двору своего дома, чтобы почувствовать, каково идти людям в них:> Не приказами, а, в основном, просьбами и мольбами доктор Гааз добивался, чтобы конвоиры перековывали заключенных на легкие кандалы.

Благодаря стараниям доктора Гааза, в 1847 году в Москве организовалась Полицейская больница для бедных и беспризорных, которую, по воспоминаниям современников доктора, благодарное простонародье Москвы вскоре <прочно и без колебаний окрестило именем "Газовской">: При лечебнице этой была маленькая квартирка из двух комнат, в которой доктор Гааз и поселился. Те, кому выпало счастье знать доктора лично, свидетельствовали: когда в больнице не было места, а больные все продолжали поступать, он клал их в своей квартире и ухаживал за ними неустанно. Именно в этой больнице у доктора Гааза получали первые уроки самоотверженного служения страждущим сестры из организованной княгиней Натальей Борисовной Шаховской общины сестер милосердия <Утоли моя печали>.

Доктора Гааза прозвали "святым" не только за облегчение физических страданий заключенных, но и за его истинно христианскую любовь к этим людям. Он старался уменьшить и разделить их душевные страдания, становясь другом и утешителем. Его обращение к арестанту не только исключало слово "каторжник" и тому подобное, а предполагало обычное употребление ласковых слов. Доктор Гааз не считал зазорным обнять и поцеловать самого униженного и оскорбленного. Врач сделался по сути духовным пастырем, пользующимся своими правами на врачевание тела, чтобы залечивать душевные раны. "Благодаря ему многие, будучи злодеями при вступлении в стены пересыльной тюрьмы, покидали их для пути в Сибирь, став лишь только несчастными:..."

Очень характерный эпизод для поведения доктора по отношению к заключенным приведен у писателя и врача В.В. Вересаева. Однажды на заседании Московского тюремного комитета на реплику своего коллеги и духовного друга - святителя митрополита Московского Филарета "Да что Вы, Федор Петрович, ходатайствуете об этих негодяях! Если человек попал в темницу, то проку в нем быть не может", - доктор ответил кротко: <Ваше высокопреосвященство. Вы изволили забыть о Христе: он тоже был в темнице>. Смущенный митрополит Филарет, который отличался строгостью не только к другим, но и к себе, достойно ответил: "Не я забыл о Христе, но Христос забыл меня в эту минуту. Простите, Христа ради".

Подвижнический труд доктора Гааза питала бесконечная любовь к ближним. У А.И. Герцена в книге "Былое и думы" можно прочесть, что, приезжая каждую неделю <в этап на Воробьевы горы, когда отправляли ссыльных>, доктор <всегда привозил с собой всякой всячины, съестных припасов и разных лакомств - грецких орехов, пряников, апельсинов и яблок для женщин>. Приводится там и такой эпизод: доктор осмотрел больного и пошел в кабинет что-то ему прописать. <Возвратившись, он не нашел ни больного, ни серебряных приборов, лежавших на столе>. Все кончилось таким обращением к вору, когда тот был задержан с поличным: "Бог тебя рассудит:", "да постой, у тебя нет ни гроша - вот полтинник, но старайся исправить свою душу:"