Пётр Вайль как-то сказал: «Тяга человека к преступлению — неизбывна. Не к тому, конечно, чтобы преступление совершить, а к тому, чтобы о нём узнавать, читать, слушать, смотреть. Можно в этом себе не признаваться, но от того ничего не меняется. Жанр детектива был, есть и останется популярнейшим во всём мире — будь он вымышленным или документальным. И стесняться этого не стоит, только совсем уж глупые люди полагают, что в таком интересе сказывается тёмное начало в человеке, его порочные наклонности. На деле, всё наоборот — срабатывает спрятанный в каждом из нас механизм самосохранения.
В хорошем детективе — как в рассказах о Шерлоке Холмсе — дороже всего не криминальный сюжет, а чувство покоя и комфорта, вроде бы парадоксальным образом разлитое по историям о страшных преступлениях.
Главная привлекательность преступления — в том, что оно уже произошло. И точно — с кем-то другим. Это не я там, изодранный, трясущийся, в кровоподтёках. Это не я расширенными глазами гляжу на взломанный ящик стола. Это не я лежу в такой странной позе, и не моё тело обводят по контуру мелом. Я тоже лежу, но на диване, естественнее и уютнее не бывает, у телевизора или с газетой в руках. И потому испытываю к тем — дрожащим, оцепеневшим, неподвижным — чувство не только жалости и сочувствия, но и благодарности».
Действительно, детектив, при всей его популярности, всегда считался литературой второго сорта, «развлекаловкой», а его почитателей Корней Чуковский называл «гуттентотами» (это такое южноафриканское племя дикарей, представителей которого некоторые антропологи даже не относят в человеческой расе). Вообще, Корней Иванович вёл непримиримую борьбу с «сыщицкой литературой», которая, по его мнению, засорила всё читательское поле. Особое раздражение у него вызвал «безродный» Нат Пинкертон — перерождённый Шерлок Холмс. «Я прочитал пятьдесят три книжки приключений Ната Пинкертона — и убедился, что единственно, в чём гениален американский герой, это именно в раздавании оглушительных тумаков, оплеух, зуботычин и страшных ударов по черепу»,— пишет он.
Надо сказать, что в России в начале века тиражи маленьких книжечек о «короле сыщиков» Пинкертоне и др. достигали нескольких миллионов экземпляров. Ими зачитывались дети и взрослые, а педагогическая общественность вела с ними безуспешную борьбу.
Есть любопытно свидетельство В. Розанова: «Дети, вам вредно читать “Шерлок Холмса”. И отобрав пачку, потихоньку зачитываюсь сам. В каждой 48 страниц. Теперь “Сиверская — Петербург” пролетают, как во сне. Но я грешу и “на сон грядущий”, иногда до четвёртого часа утра читаю Ужасные истории».
С тех пор классический детектив, идущий от Эдгара По и Конан Дойла, постоянно видоизменяется, прирастая новыми подвидами. Появился «иронический детектив» (И. Хмелевская, Д. Донцова), «исторический детектив (Б. Акунин), «дамский детектив (Т. Устинова, Т. Полякова). Очередной всплеск интереса к этому жанру вызвал «скандинавский нуар», об особенностях которого уже не раз писал наш журнал. Неизменным спросом пользуется детектив и у посетителей библиотек.
C любовью, Татьяна Филиппова,
главный редактор журнала «Библиотечное Дело»
