Спустя два месяца после того, как слухи о слиянии петербургской Публички и московской Ленинки достигли критической массы, Александр Вислый и Владимир Гнездилов признали: да, письмо премьеру Медведеву было, и в нём говорилось о «неэффективности существующей библиотечной системы». Пребывание профессионального сообщества на сухом информационном пайке тоже оказалось не случайным: начать «общественное обсуждение» своих начинаний директора договорились в марте.

Вот только с обсуждением сразу не задалось. Запланированную на 1 марта встречу с петербургскими журналистами Вислый предпочёл вести по телемосту из столицы. А дальше дискутировать на тему слияния РНБ и РГБ будут в Мосгордуме, петербургском ЗакСе (который, к слову, уже высказался против), в Общественной палате и... на форуме в Крыму.

На ваш выбор

Пресс-конференция директоров библиотек началась с фактического опровержения слов министра культуры Владимира Мединского, который неделей раньше припечатал тех, кто тиражирует «слухи» о слиянии.

Выяснилась, что «слухи» распространяют сами директора библиотек. «Объединение ресурсов РГБ и РНБ позволит кардинально оптимизировать работу, ликвидировать дублирование функций и повысить эффективность деятельности библиотек», — пишут председателю правительства Вислый и Гнездилов. И предлагают три варианта развития событий: сохранение юридической независимости РНБ и РГБ при внедрении системы двухсторонних договоров, создание третьего юрлица с делегированием ему всех полномочий библиотек и собственно административное слияние.

При этом на суд премьер-министра представлены даже варианты названия будущего гибрида: Российская библиотека, Национальная библиотека России или Российская Императорская публичная библиотека им. Н. П. Румянцева (знаменитого подвижника библиотечного дела в царской России. — Прим. авт.).

Крыть нечем

«Согласно статистике ВЦИОМ, больше 60% читателей в последний раз были в библиотеке два или три года назад», — посетовал Александр Вислый в ходе пресс-конференции. Проект модернизации предполагает уменьшение количества обязательных экземпляров печатной продукции, предназначенной для вечного хранения, создание единого электронного каталога и архива. В основе всех преобразований — забота о читателях страны, а не только Москвы и Петербурга. Каждый из них должен получить к цифровому книгохранилищу равный доступ.

Что до профессионалов, работающих с книгами, то, столкнувшись с аргументацией Александра Ивановича, им остается только развести руками. Так, по мнению Вислого, несколько десятков тысяч хранящихся в РНБ изданий «Евгения Онегина» можно было бы с лёгкостью заменить на одну электронную копию бессмертного романа в стихах. И тем самым значительно уменьшить нагрузку на фонды. Тот факт, что научную и культурную ценность представляет не только текст Пушкина, но и каждое его воплощение в виде книги, директору РНБ, очевидно, неизвестен.

***

За время общения с прессой улыбка с лица Александра Вислого сходила только дважды. В первый раз — когда директора спросили, за что была уволена ведущий библиограф РНБ Татьяна Шумилова (открыто критиковавшая проект слияния). «Уволил, как уволят и вас, если будете прогуливать работу!» — оборвал Вислый. И лишь позже согласился, что Шумилову можно было бы восстановить в должности (не уточнив, на каких условиях).

Не менее резко Александр Иванович отреагировал на предъявленное ему требование Общественного комитета спасения РНБ (куда входят журналисты, писатели и историки) немедленно уйти в отставку.

Зато о том, как он справляется с «гастрольным» графиком, непрерывно курсируя между Москвой и Петербургом, Вислый говорил с воодушевлением, «хоть это и личное»: «Тяжело, конечно, но раз уж взялся нести этот крест, то надо идти до конца».

http://novayagazeta.spb.ru/articles/10849/