А давайте загибать пальцы, что мы получили в Год культуры. Про комплектование библиотек — промолчу. Все и так всё знают. Могу лишь добавить, что крупнейшие агентства подписки сообщают, что такого падения тиражей давно не помнят — в 2–3 раза.
Опять же на слуху история с Московской областной детской библиотекой и всей библиотечной сетью Московской области, которые попали под пресс «оптимизации».
«Дорожная карта» доставила много неприятностей — увеличение в 9 раз плана по платным услугам может оказаться непосильным для многих бюджетных библиотек и сделает их банкротами.
Про кино тоже все знают — необходимость получать для наших фильмов прокатное удостоверение делает невозможным их участие в кинофестивалях. Да и выход на экраны тоже становится проблематичным.
Одновременно с этим экспертная комиссия под руководством советника президента Владимира Толстого занимается разработкой проекта под условным названием «Основы государственной культурной политики». Как любая «концепция», этот документ, уже наделавший много шума, будет носить не законодательный, а рекомендательный характер. То есть «охранной грамотой» для культуры от произвола чиновников он не станет.
Между тем. Вот что говорит о роли культуры в общественном развитии Андрей Кончаловский:
«Яркий и парадоксальный социолог и писатель Александр Зиновьев высказывал мысль, что мы рассуждаем о развитии общества, исходя из устаревшей концепции XX века. Эта концепция основана на утверждении, что человечество через пробы и ошибки движется к как бы неизбежной демократической модели общества.
На самом деле в мире уже идёт новый процесс: медленное, но неуклонное слияние трёх властвующих элит — политической, финансовой и медиа. В разных обществах формируется конгломерат, который Зиновьев называл “сверхвластью”: «В мире наступает постдемократическая эпоха. Не только в развивающихся, но и в развитых странах происходит ограничение гражданской демократии. Мир переходит от уровня общества к “сверхобществу”».
Зиновьев даже высказывал мысль, что мы входим в эпоху “планируемой истории”. Я уже вижу иронические улыбки на лицах читателей, но, если на секунду предположить, что эти утверждения небезосновательны, то можно представить, что «сверхвласти» может потребоваться научное понимание реальности. Которое невозможно без понимания культурного кода своей страны. И, если трезво посмотреть в лицо такой реальности, то можно сказать, что роль культурологии — помочь сверхвласти (если она осознает необходимость реформы национального сознания), — дать ей инструмент анализа.
Я часто думаю о том, как много компонентов и как много веков требовалось истории, чтобы выковать ту или иную национальную этику или ментальность. Устойчивость этих формирований может быть сродни только устойчивости экосистемы. Экосистему резко нельзя изменить, её можно только разрушить.
Потребуются новые уровни познания и политики, чтобы влиять на национальное сознание. Культуру нации не изменишь грубой силой — это видно на примере Ирака или Афганистана. Наивно пытаться менять сознание народа с помощью штыков и декретов. Мы ещё очень далеки от понимания того, какие тонкие инструменты нелинейного мышления нужны нам, чтобы влиять на национальную культуру».
C любовью, Татьяна Филиппова,
главный редактор журнала «Библиотечное Дело»
