Но этот визит молодого ленинградского профессора, непререкаемого авторитета в области автоматизации библиографического поиска, был удивительным. Мы впервые видели «живого» доктора наук, который выступал перед нами, четверокурсниками, с учебной лекцией.

Конец мая. Закончились занятия. Уже готовы к защите дипломные работы. Время учить вопросы к государственным экзаменам. А 90 девчонок (такие были учебные потоки в то благополучное для библиотек и библиотечного образования время) осваивают премудрости гуманитарной информатики — прообраза теории социальных коммуникаций, тщательно конспектируя услышанное. Эта «лекция вдвоём» (Соколов + Сбитнев), насыщенная  ироничными вопросами, блестящими импровизациями, ярким оппонированием, осталась в памяти как яркое посвящение в профессию.

В последующие десятилетия, периодически встречаясь с Аркадием Васильевичем то в стенах МГУКИ, то на собрании Ленинградского библиотечного общества, то на заседании диссертационного совета в Москве или Челябинске, то на очередном научном или педагогическом форуме, я не могла избавиться от наваждения, что передо мной всё тот же молодой питерский профессор, который завоевывал девичьи умы и покорял юные сердца в далеком Кемерово на рубеже 1980-х.

Являясь безусловной Почитательницей научного, педагогического  и иных талантов и способностей юбиляра, поражаясь его блестящей эрудиции и безграничному обаянию, я стараюсь оставаться его верной Читательницей. При этом в отношении классика и современника бытует ироничная констатация: «Мы не успеваем прочитывать всё, что успевает написать Аркадий Васильевич». Признаюсь, мне, представительнице прикладной ветви библиотечного знания, доступны не все вершины социальной коммуникативистики. Далеко не со всеми оценками российского библиотечного образования и идеями его трансформации или «стабилизации» я могу согласиться. Так, например, «космическим» по масштабу и нереальности воплощения мне кажется предложение разработки «магистерского интеграла» — «ядерного пособия, выражающего интегральную суть профессии, а затем, отталкиваясь от концептуального содержания пособия-интеграла, приступить к разработке других базовых дисциплин, как предусмотренных ФГОС, так и дополняющих его»1. Концептуальность — это, безусловно, единственно правильное решение построения любого учебного курса или образовательной программы. Но подобных концепций в эпоху «плюрализма мнений» может быть несколько. Сколько времени уйдёт на «интеграцию» их в единое пособие? А как известно, образовательные стандарты третьего поколения вступили в действие в 2010 году. И если я, организатор учебной деятельности в рамках одного отдельно взятого вуза, буду ждать появления этого «интеграла», не осуществляя набор в магистратуру (вторую ступень высшего образования) по базовому для университета культуры и искусств направлению подготовки, то быстро лишу свой КемГУКИ статуса, которого коллектив добивался годами самоотверженного труда. 

Но основной пункт наших «идеологических разногласий» с Аркадием Васильевичем — это понимание того, каким должен быть библиотечный специалист XXI века. Да кто же против «интеллигента–книжника», «гуманиста», «интеллектуала», «альтруиста», «креативной личности»2? Лично я категорически «за». Но как его воспитать в «современных» негуманистических условиях? Даже я, изучавшая литературу в объёме курса классического университета, сегодня, по меткому выражению А. В. Соколова, стала прожжённым «технократом» и, признаться, этого не стыжусь. Полагаю, что российской демократии вовсе не помешает солидная инъекция «технократии», понимаемой в её истинном значении — как «власти мастерства». Что же говорить о моих юных последователях, современных «практико-ориентированных» студентах, в образовательных программах которых место гуманитарных дисциплин решительно и, похоже, бесповоротно заняли информационно-коммуникационные технологии?

При этом я воспитана в библиографической школе Веры Михайловны Лащевской, для которой общая эрудиция, профессиональная память и любовь к читателю были главными «индикаторами» компетентности. Я преклоняюсь перед Аркадием Васильевичем как перед великим Библиографом современности. Моя любимая его книга — «Информационное общество в виртуальной и социальной реальности» (2012) — блестящий «интеграл» дайджеста информатических идей и концепций прошлого и современности и глубокой аналитики мыслителя-гуманиста.

А разве могу я забыть вопрос, заданный мне Аркадием Васильевичем на защите докторской диссертации? «А что же такое информация?», — спросил член диссовета Соколов соискателя, защищающегося по теме «Библиотека как система: технологический подход». Не думаю, что его удовлетворил мой ответ, содержавший ссылку на закон «Об информации, информатизации и защите информации». И до сих пор не знаю правильного ответа.

Зато знаю, что он такой один, уникальный и парадоксальный Аркадий Васильевич. Именно такого мы и любим. И желаем в юбилейный год: «Многая лета».