Слава Григорьевна Матлина, ответственный редактор журнала «Библиотечное дело», Москва

Понятия «методист», «методическая работа» — слова, «уставшие» от прежних идеологических нагрузок. Проработав много лет на самой верхушке методической иерархии — в Государственной библиотеке
им. В. И. Ленина, могу засвидетельствовать: недовольство практиков «методическим диктатом», предельно жёсткой системой многоступенчатого руководства содержательной деятельностью библиотек страны, не было преувеличением.

Попытки избавиться от «методологического диктата» особенно остро проявились на рубеже 1980-х-90-х гг. Думающие библиотекари были искренни в желании избавиться от «руководящей и направляющей руки» методических центров, которая нивелировала работу, вынуждала принимать однозначные решения. В профессиональной печати и в кулуарах совещаний звучали соображения, что продвинутые библиотеки в состоянии обойтись без методического влияния региональных, тем более федеральных центров. А плохому библиотекарю не поможет никакая служба.
В начале 1990-х гг. федеральные и региональные центры начинают стыдливо убирать прежние вывески, заменяя название «методический отдел» иными: отдел маркетинга, библиотечного развития и прогнозирования, аналитической работы, библиотечной инноватики, etc. Все 90-е годы (и в самом начале «нулевых») в профессиональной печати идут бурные дискуссии о новом содержании методической работы и соответственно, судьбе методических отделов.1 В последнее десятилетие кое-где вывески вернулись в осовремененном варианте. Так появились, например, инновационно-методические отделы, методико-аналитической работы и т.п. И ещё одно наблюдение: в тот же период с названных вывесок за отдельными исключениями исчезает определение «научный». Далеко не случайное обстоятельство, о чём подробно речь пойдёт ниже.
В конце концов, уйдя от разрешительных и контролирующих доминант, методические службы перестали выполнять прямые обеспечивающие функции. Разрушив прежнюю структуру методического руководства, как и многие другие общественные институты, мы не сумели создать приемлемый аналог, потребность в котором сегодня всё сильнее ощущает профессиональное сообщество

Менее всего заслуживают упрёка рядовые библиотекари. Очевидно другое — у профессионалов нет чёткого представления о смысловом содержании понятий «методическая деятельность», «методика», о реальных задачах и возможностях такого вот специализированного подразделения библиотеки. Вышедшие за последнее время публикации — да простят меня их авторы — лишь усугубляют путаницу, ибо за отдельными исключениями не нацелены на многофакторный анализ сегодняшних реалий культурно-информационной жизни и места в ней библиотеки. Чаще всего вместо системного рассмотрения методической деятельности они по-прежнему фетишизируют одну из её функций, упуская из виду остальные. Либо уделяют много внимания частным вопросам, например, детальному перечислению компетенций методиста, вынося за скобки методологические основания его деятельности.
Такая ситуация в условиях снижения уровня научно-исследовательской деятельности федеральных библиотечных учреждений, распада научных школ и общей стагнации гуманитарных сфер знания представляется закономерной. Положение ухудшается и за счёт проходящих в сфере культуры реформ: они создают объективные предпосылки для разрушения сложившихся связей библиотек на муниципальном и региональном уровнях.

Зачем нужна методическая работа?
Этот риторический вопрос я неоднократно задавала библиотекарям на лекциях. Ответы были разными: библиотекари вспоминали об организационно-управленческой, аналитической, обучающей, исследовательской роли методических отделов, оказании конкретной консультационной помощи на местах, признавая их необходимость. Вопрос этот не праздный. От него зависит даже само наименование направления работы.
От методического руководства, понятное дело, мы отказались. Методическая помощь? Но это наименование не покрывает всего содержания данного направления в современном его понимании. Также семантически небезупречно нередко встречающееся понятие методическое обеспечение. Оно делает акцент на обязательствах методиста, оставляя библиотекарям роль статистов, «объектов» его работы. К тому же лексически связано с материальной стороной деятельности, со снабжением библиотекарей физически осязаемыми (а значит, поддающимися контролю и учёту) артефактами: печатными рекомендациями, консультациями. В то время как в методической работе не менее важна виртуальная составляющая, то, что иногда называют аурой, творческой атмосферой, направленностью на совместную познавательную деятельность, на профессиональное общение, которое представляет собой самоценность.
Возможно, один из приемлемых вариантов — закрепить понятие «методическое сопровождение». Его уже сегодня широко используют не только в сферах, сопредельных нашей области знания, но и в библиотечной практике. Слово «сопровождение» несёт в себе важный для существа методической деятельности смысл. Сопровождать (или, по В. И. Далю, «сопутствовать, идти вместе») — можно только человека идущего, а значит, двигающегося вперёд, развивающегося. Стоящего на месте сопровождать невозможно.
Попытаюсь в данной статье предложить своё видение вопроса о смыслах такого сопровождения, исходя из целей, задач и конкретных, типизированных проявлений различных сторон диалога библиотекарей с теми, кто называет себя методистами. При этом сознательно выношу за скобки давние, зачастую просто бессмысленные споры об иерархии функций — какая из них важнее (этот вопрос убедительно освещён в статье
С. А. Басова в этом номере). Начну с принципиальных положений, выявляющих общественную значимость методической работы, её социальную ответственность, или, если угодно, Миссию.
Методическая деятельность необходима уже потому, что в оптимальном варианте отражает многообразное эмпирическое знание о библиотечном деле — систематизированное, относительно полное, покоящееся на фактах, законах, теоретических положениях. Это знание можно характеризовать как профессионально ориентированную картину мира, что позволяет выделить упорядочивающее начало методической работы, её нормативно-организующую сущность. Надо ли доказывать, что, придя в любую библиотеку, или обратившись в неё через удалённый доступ, человек вправе получить перечень основных услуг, воспользоваться ресурсами, формируемыми и организуемыми в соответствии с едиными стандартами. Методическую деятельность в этом смысле можно охарактеризовать как созданный практикой и опробованный на протяжении десятков лет механизм сохранения и дифференцированного воспроизводства профессиональных норм и ценностей.
Вряд ли можно отрицать, что и по сей день методические службы в продвинутых библиотеках, обладая названным выше знанием и владея кумулятивной информацией о состоянии библиотечного дела в регионе, городе, районе, выступают его главными идеологами, направляют библиотечную политику на своём профессиональном поле.2 Осуществляется эта идеология путём создания мотивации к позитивному развитию библиотеки и её сотрудников через адекватную оценку меняющейся ситуации, постоянную рефлексию, включая различные формы сопоставительного анализа, использование комплекса научных методов. Убеждена, что формирование такой мотивации и есть сверхзадача методической деятельности.
Мне могут возразить: создание подобного рода мотивации входит в задачи также и руководства библиотеки. Это правда, как и то, что в последнем случае используются преимущественно административные методы. Методические службы, повторяю, делают акцент на развитие рефлексии библиотекаря, его профессионального самосознания, способности самостоятельно осмыслять ситуации и выбирать оптимальное решение. И хотя без элементов администрирования здесь также дело не обходится, социально-управленческая стратегия при этом совсем иная. Она во многом базируется на так называемом личностно-ориентированном, или персонологическом подходе, когда за основу берётся учёт индивидуальной деятельности конкретного библиотекаря, то есть, по сути, на диалоге.
Следует также учесть, что в соответствии с современными теориями управления горизонтальные связи покоятся в большей степени на авторитете специалиста, в данном случае методиста. В то время как вертикальным каналам свойственна опора на «рационально-правовую» основу, на подчинение (соподчинение). У нас же по давней традиции эти управленческие особенности не различают. До сих пор, говоря о достижениях конкретной библиотеки, авторы статей приводят фамилию директора. Имя автора инновационной идеи, проекта, программы, не говоря уже о тех, кто помог сформулировать, отрефлексировать эту идею, порой даже не упоминается. Вот почему проблема совершенствования методических служб сегодня во многом связана с поднятием престижа профессии методиста. Который, скажем прямо, на фоне и так не слишком высокого авторитета библиотечной профессии, нередко воспринимается «ниже плинтуса».Чтобы прийти к такому выводу, достаточно взглянуть на сайты некоторых крупных библиотек, где фамилия, имя и отчество заведующего научно-методическим отделом просто отсутствуют.
Понятия «методическая работа» и «методика» как её главный предмет, являются междисциплинарными. Мы много рассуждаем о едином культурном пространстве и месте в ней библиотеки. Но при этом чаще всего забываем, что наряду с едиными методологическими основаниями, целями и задачами, значимым фактором интеграции родственных социальных институтов выступает общность методик и технологий, их взаимосвязь.
В практической деятельности это обстоятельство, с одной стороны, облегчает совершенствование методик, разработку технологий. Как известно, идеи «носятся в воздухе», и жизненно необходимое взаимодействие библиотеки с сопредельными социально-культурными институтами: школами, музеями, клубами и др. в данном контексте обогащает её работу. Но с другой стороны, обусловливает в определенном смысле уязвимость библиотеки: взаимодействие — процесс обоюдный. Библиотека вынуждена — с учётом профессиональной специфики — сама обогащать партнёров новыми идеями, творческими приёмами, то есть методиками и технологиями, без чего рискует занять маргинальное положение в системе социально-культурных институтов. Общеизвестно, сколь высока конкуренция этих институтов на региональном и местном уровнях, тем более в условиях дефицитного финансирования.
Та же проблема паритета во взаимообмене и взаимообогащении методиками и технологиями характерна также для научной деятельности — это вопрос не только статуса той или иной сферы знания, но и главным образом, её качества и эффективности. Есть основания полагать, что в настоящее время этот паритет нарушен за счёт ослабления интеграционных тенденций в библиотековедении, общего снижения его научного уровня, изолированности библиотечного сообщества от социологических, психологических, культур-философских сообществ.3
Другое принципиальное положение, касающееся методической деятельности, обусловлено её ролью уже не в едином культурном, но в профессиональном информационно-коммуникационном пространстве. Осознавая её как фактор управления библиотечным делом, библиотековеды не всегда расставляют точные акценты. Методические службы, как и десятки лет назад, функционируют в соответствии с иерархической структурой. Она традиционна в нашей стране, где вся система управления носит строго вертикальный характер. Попытки в начале 1990-х гг. заменить её плоской структурой (как, например, в США, где аналогические нашим методическим центрам функции берут на себя профессиональные библиотечные объединения), окончились ничем, несмотря на замечательный опыт создания различного рода библиотечных ассоциаций и обществ. Специалисты здесь работали (в отдельных регионах продолжают работать) на волонтерской основе, не имея за спиной ни прочного административного ресурса, ни регулярной материальной поддержки от благотворительных фондов и частных лиц. Они не смогли заменить собою прежние, достаточно стабильно функционирующие при государственных библиотеках методические службы.
Когда-нибудь, возможно, ситуация изменится. Но в настоящее время однозначно отменять иерархическую структуру нелепо — можно и нужно дополнять её сетевыми структурами, самоорганизацией. Когда, например, сильная центральная городская библиотека даже небольшого города время от времени берёт на себя функцию областной, и до известной степени федеральной: с помощью РБА организует региональные и даже межрегиональные конференции, семинары, «библиокараваны», интеллектуальные ярмарки. В последние годы подобных примеров можно привести немало, что казалось невозможным ещё двадцать лет тому назад. Это — хороший знак, свидетельствующий о высоких возможностях социальной инициативы с мест, которая многое меняет в нашей жизни, в том числе и в методической работе, лишний раз подтверждая её значение. В условиях отсутствия непосредственного административного подчинения областных (национальных) — федеральным библиотекам, и муниципальных систем — областным(национальным) именно методическая деятельность цементирует единое профессиональное информационно-коммуникационное пространство, выступает его скрепой — содержательным и организационным ядром. В этом смысле можно говорить об её важной интегративной роли. Напомню, что интеграцию учёные рассматривают в качестве важного средства поддержания самосохранения (устойчивости) профессионального сообщества как социальной системы
(Т. Парсонс)
Кстати, интегративная роль методических служб особенно ярко проявила себя в период внедрения 131 Закона, когда многие сельские библиотеки, вынужденные выйти из ЦБС, оказались беззащитными перед разными угрозами, вплоть до закрытия. Во многих регионах библиотечную сеть удалось сохранить, в первую очередь, благодаря методистам районного и областного уровня, отважно бросившимся на её защиту.
Нельзя сбрасывать со счёта государственную поддержку методических центров. В первую очередь, это помощь Министерства культуры (МК) федеральным библиотекам, которые призваны в соответствии с официальным статусом выполнять роль таких центров, хотя и не всегда выполняют эту роль добросовестно. Это поддержка Академии переподготовки кадров работников культуры и искусства (АПРИКТ), берущей на себя роль центрального звена в организации дополнительного образования библиотечных кадров. Наконец, МК поддерживает самые интересные инициативы и проекты негосударственных организаций, направленные на модернизацию системы библиотек, их и их методического сопровождения. Достаточно вспомнить замечательный проект НФ «Пушкинская библиотека», известный как «Модельные сельские библиотеки», который стал частью Федеральной программы «Культура России 2006-2011», проведение при поддержке МК методических совещаний, конференций, семинаров федерального и межрегионального уровня.
Значительную поддержку библиотечным методическим службам в провинции оказывают региональные, муниципальные органы культуры. Именно при них действуют курсы повышения квалификации сотрудников библиотек, без их поддержки невозможна ни одна успешная библиотечная программа. Например, министры культуры Брянской, Челябинской областей, Чувашии и др. пользуются у библиотекарей уважением не в меньшей мере, чем директора самых продвинутых областных (национальных) библиотек — не только как опытные менеджеры, но идеологи замечательных проектов.
Оптимальный вариант — сочетать государственную поддержку органов культуры на местах с общественными инициативами, совместно осуществлять культурную политику, используя методическое влияние как её ведущее звено. Последнее позволяет, избегая административного нажима, добиваться повышения эффективности библиотечного дела.

«Ох, нелёгкая эта работа…»
Объективная сложность методической работы объясняется её феноменологической природой, обусловленной опорой на практический опыт, различного рода «очевидности», лежащие в основе любого достоверного знания. В отличие от теоретических построений «живая жизнь» всегда сложна. Отсюда противоречивый характер методической деятельности. Подчеркну сразу: этот противоречивый характер не означает противопоставления часто взаимно обусловленных, невозможных друг без друга аспектов работы.
В первую очередь, противоречиво содержание самого предмета методической работы — методики. Это обстоятельство особо выделяет философ-методолог О. И. Генисаретский. По его определению, методика — это система приёмов (операций) и соответствующих им объектов. Она фиксирует основные элементы (образцы, нормативные составляющие, программы) практической деятельности в их взаимосвязи.4 По мере развития деятельности методисты вынуждены постоянно совершенствовать свои рекомендации. «Предел мечтаний методиста — постоянное переписывание методики — вступает в противоречие с её основной предпосылкой: переписываемая, она никогда не будет готовой, а должна быть готовой всегда». (Выделено мной. — С. М.), — резюмирует философ.5
Отсюда вынужденная работа в «догоняющем» режиме. Одна из возможностей изменить эту ситуацию — освоение новых технологий, прежде всего социальных, гуманитарных. Ориентированные на достаточно жёсткое, алгоритмизируемое воспроизведение, они основаны на многократно отработанных инвариантах, которые дополняются — в зависимости от конкретной ситуации и профессионализма библиотекаря — вариативно используемыми элементами.6
Другое противоречие объясняется относительной неотчуждаемостью методического знания. Базирующееся на эмпирическом материале, опыте методиста, оно во многом носит неформализуемый, неявный, личностный характер (М. Полани), ориентировано на передачу «из рук в руки». Это требует особых форм и способов его распространения и воспроизведения. Данное знание одновременно является обыденным (основанным на здравом смысле), и специальным, покоящимся на научных основаниях, что предъявляет к методисту высокие требования, определяет его уникальность.7 Достаточно вспомнить об особенностях методического труда, который часто сочетает трудно сочетаемое. В оптимальном варианте его основа — аналитические способности плюс развитая интуиция. Базирующиеся на общей и профессиональной культуре они позволяют ориентироваться в актуальных социально-культурных проблемах; чётко формулировать их, выделяя долговременный или сиюминутный характер, переводить в профессиональный тезаурус, чтобы озвучить как конкретную задачу библиотеки. Если к этому добавить ярко выраженную коммуникативную природу методической работы, то налицо дихотомия между массовым характером профессии библиотекаря и «штучными» особенностями деятельности методиста.
Осознание уникальности своей деятельности, связанной с необходимостью непосредственно влиять на развитие библиотечной системы, призвано повышать самооценку методиста, его чувство собственного достоинства, ощущение внутренней свободы. Все эти чувства нередко входят в противоречие с подчинённым положением, зависимостью методиста от административных решений «своего» начальства и органов культуры, на которые (а не на библиотеки) часто приходится работать методисту. «Самая несвободная профессия», как мне неоднократно жаловались коллеги.
Будем честны, «штучный» характер профессии методиста не всегда осознаётся профессиональным сообществом, что провоцирует немало конфликтов. Отсюда проблемы с подбором кадров, опустевшие методические отделы многих научных библиотек, и та псевдометодическая работа, которая в библиотеках муниципальных большей частью сводится к подготовке бессодержательных справок для местных чиновников и вышестоящих методических центров.
Данное противоречие усиливается другой оппозицией: «универсальное—специальное». Она касается содержательно-предметных особенностей методического знания и вытекает из универсального характера библиотечной работы, объективного усложнения её задач и неуклонного расширения объёма знаний. Старый спор — знать понемногу обо всем или многое о немногом — решается по-разному. Например, в методических отделах крупных УНБ существует специализация сотрудников, исходя из функциональных библиотечных процессов или видов библиотек, но чаще всего по содержательному направлению работы (методика обслуживания, работа сельских библиотек, продвижение правовых иди экологических знаний и т. п.). Распределение проблем (тем), как правило, соотносится с личными склонностями сотрудников. От методиста, работающего без интереса к проблеме, которой он подчас занимается не один год, творческого подхода ожидать не приходится.
В последние годы из методических отделов областных и крупных городских библиотек выделились службы маркетинга и паблик релейшенз, библиотечного дизайна и др., позже появились самостоятельные центры чтения, большая часть которых работает при УНБ. Работая относительно автономно, они, тем не менее, не могут обойтись без тесного взаимодействия и опоры на методические службы.
Во многих библиотеках действует давно зарекомендовавшее себя распределение методических функций между различными подразделениями. Комплектаторы при этом выполняют методические функции по своей проблематике, каталогизаторы, библиографы — по своей, и т. п. Методический отдел или его аналог при этом выступают координаторами такого рода деятельности.
И ещё одна оппозиция, обусловливающая сложность методической работы. Имеется в виду объективно существующее сочленение трудно сочетаемых качеств — жизненного и профессионального опыта, с одной стороны, и способности адаптироваться к постоянным изменениям внешнего и внутреннего порядка. С годами, как известно, адаптивные способности человека, мотивация к поиску нового, ослабевают. Молодёжь быстрее реагирует на вызовы времени, легче инициирует и продуцирует инновации.
Мне близка известная формула замечательного музыканта К. Кондрашина, как-то заметившего, что дирижёр — профессия второй половины жизни. Это положение непосредственно применимо и к профессии методиста. В 1980-х гг. в МГУКИ возникла идея готовить библиотекарей-методистов. Вскоре от неё пришлось отказаться: стало очевидно, что полученных в ВУЗе знаний для качественной работы методиста недостаточно. Необходимы также жизненный опыт и профессиональная зрелость.
Указанная оппозиция вынуждает задуматься над вопросом: как сохранить баланс между опытом и инновационной дерзостью молодых? Очевидно, что на него постоянно приходится отвечать конкретным библиотекам и профессиональному сообществу в целом. Характерное для сегодняшнего времени старение кадров методистов в федеральных и региональных библиотеках не может быть оправдано требованиями преемственности поколений. Через несколько лет преемников может просто не остаться.
Не нужно проводить специальные исследования, чтобы понять, что одна из причин такой ситуации — абберация профессионального сознания молодёжи, её убеждённость в непрестижности профессии методиста, в её «бумажным» характере, а значит, заранее скучной, схоластичной сущности. Это обстоятельство как будто бы подтверждают многочисленные обсуждения и осуждения, направленные отнюдь не против разработки регламентирующей и технологической документации, но против изобилия справок, ставших воистину притчей во языцех.
Противоречие между творческой составляющей методической деятельности и бумажной рутиной ставит вопрос: столь ли неизбежна эта рутина и только ли дело в «беспределе» чиновников от культуры, запрашивающих по поводу и без оного десятки «бумажек» в месяц?
Предвижу негодование коллег-методистов, но позволю себе высказать на первый взгляд парадоксальное соображение. Вспоминается первая половина 1990-х гг., когда в силу разных причин бумажный вал ослаб: то ли растерявшиеся после распада Советского Союза, то ли зачастую недавно принятые в органы управления культуры чиновники на какое-то время «забыли» о своей роли организатора «бумажного вала». Библиотеки свободно вздохнули.
Но случайно ли это время совпало с распадом системы методической работы? Думаю, что не случайно. Хорошо известна пословица: «На то и щука в реке, чтобы карась не дремал». Бумажный вал, против которого все мы решительно настроены, по-своему(!) дисциплинирует методиста, стимулирует его аналитическую мысль. Готовя справки, методист (если он профессионал!) вынужден более чётко формулировать задачи развития библиотек, сопоставлять их с реальными результатами, выверять и сравнивать данные, полученные из разных подразделений, формировать представление о масштабах и действенности социального партнёрства и пр. сегментах профессиональной деятельности, получая при этом достаточно широкую, целостную картину функционирования библиотек(и) как единого организма.
Кроме того, любая дельная справка, отправленная в органы культуры — это своего рода пиар библиотеки. Такого рода справки становятся основой годовых отчётов и итоговых публичных встреч с читателями, выступлений в СМИ и др. У методиста-профессионала редко какой материал, если это серьёзная аналитика, не используется многократно, пусть и в изменённом, усечённом варианте.
В то же время неконтролируемый библиотекой (а контролировать его трудно) «бумажный вал» содержит определённые риски. Помимо часто неоправданных трудозатрат, он обусловливает отрыв методистов от «живой» реальности и к тому же провоцирует косность, неспособность воспринимать новые события, явления, тенденции, источником которых является, в первую очередь, деятельность отделов обслуживания.

Методическая работа:
ремесло, мастерство, наука?
Исходя из обозначенных выше социальных ролей (Миссии) методической деятельности, можно вычленить ведущие её направления.
Роль идеолога выражается не только в определении содержательных и организационно-технологических аспектов деятельности своей библиотеки, помощи в аналогичной работе различным библиотекам муниципальной системы или региона. Это, скажем так, лишь видимая часть айсберга. Если идеология в самом общем виде — система идей, взглядов, представлений, понятий, отражающая общественное бытиё в сознании людей, то она проявляет себя через самые различные сферы: образ мысли, убеждения, язык методиста. Кстати, язык, используемая лексика, стилистика методических текстов зачастую может сказать о качестве сопровождения куда больше, чем перечень самых актуальных публичных мероприятий и подготовленных проектов.
Идеология проявляет себя через способность методиста различать реальную или мнимую социальность проблемы, что позволяет отделить «дежурную» тему от актуальной, не увлекаться кампанейщиной. Когда, например, под очередной Год или месячник борьбы с курением (наркотиками, правонарушениями несовершеннолетних и т. п.) подвёрстывают мероприятия «для галочки» в ущерб планомерной, систематической работе.
В понятие «идеология» методической деятельности входит также способность к равноправному диалогу: методист-профи всегда помнит об открытом, транспарентном характере своей профессии, не в меньшей мере публичной, чем у сотрудника отдела обслуживания. Он постоянно на виду, не «над» рядовыми библиотекарями, но вместе «с» ними. Обладание информацией кумулятивного характера, знанием того, что происходит в том или ином подразделении, филиале, районной системе, поименное знакомство с большинством коллег (не только руководителей) накладывают на методистов ответственность за принятые решения, позволяет решать экспертные задачи в самых различных ситуациях. На одной из первых Всероссийских Школ библиотечной инноватики тогдашний директор Белгородской областной библиотеки Н. Т. Чуприна озвучила положение: «Спроси меня, как работают централизованные системы области, и я скажу, чего стоит региональная библиотека как методический центр». В этой глубокой формуле речь шла не столько даже о качественных характеристиках ЦБС — в конце концов, методический отдел УНБ не может брать на себя всю полноту ответственности за такого рода качество. Имелась в виду необходимость владеть максимально полной информацией о тех библиотеках, за методическое сопровождение которых она отвечает, и умело использовать эту информацию.
Безусловно, роль идеолога, как и многие другие стороны методического сопровождения, покоится на аналитической компоненте. Анализ, постоянная готовность к рефлексии позволяет методисту осуществлять чрезвычайно важную в современных условиях роль эксперта, диагностировать и экспертировать качество библиотечно-информационной деятельности.8 (Подробно об экспертной роли методических служб см. статью Г. М. Пальгуевой в этом номере.) Без экспертной оценки невозможно стимулировать инновационную (творческую) деятельность библиотекаря, которая сочетается с контролем над соблюдением технологической дисциплины.
Упоминаю об этих двух как будто бы взаимоисключающих процессах в одном смысловом ряду, поскольку инновационное творчество, оригинальные идеи, часто лежащие в его основе, — всегда отклонение от нормы, выход за её пределы. Тогда как технология подразумевает четкое исполнение предписания. Тем не менее в полифункциональной практической деятельности эти две различные, но равнозначные стороны обслуживания прекрасно уживаются.9 Методисту при этом важно осознавать границы того или иного подхода к конкретному направлению или форме деятельности — где библиотекарю следует воспроизводить относительно жесткую её схему, и в каких ситуациях требуется обязательный отход от последней, проявление фантазии, собственного видения проблемы. Это, пожалуй самый сложный момент в экспертной деятельности методиста, требующий от него достаточно высокого уровня профессионализма, мастерства в изначальном смысле этого слова.
Делая акцент на экспертной роли методиста, следует помнить, что он не может, не имеет права выступать единоличным контролером, инспектором, тем более судьёй библиотекаря. Первичная экспертная оценка складывается из десятков нюансов. Она соотносится с мнениями читателей, населения района обслуживания, освещением работы библиотеки в СМК; проверяется благодаря посещению публичных встреч, вечеров, заседаний клубов, etc. И уже как своего рода итог — проверяется изучением и анализом статистических показателей.
Выступая перед методистами, я неоднократно вспоминаю уроки, полученные много лет назад от наставников — «методических зубров» Ленинской библиотеки. «Настоящий методист, — убеждала начинающих коллег известный библиотековед Е. Е. Троицкая, — начинает оценивать библиотеку задолго до её визуального изучения. Он знакомится с отзывами о ней в печати, мнениями сотрудников других библиотек и общественных организаций, а также по пути к ней проводит своего рода мини-исследование. С этой целью затевается “игра в заплутавшего путника”: “Скажите, пожалуйста, как пройти к библиотеке?”, — задаёт методист невинный вопрос прохожим. При этом дифференцируя встреченных людей навскидку методом выборки: по возрасту, социальному положению, месту работы и т.п. (предположительно, это может быть студент, школьник, пенсионер, работающий гуманитарий или рабочий и т.п.). По их ответам, например: “Не знаю”, или “Заверните налево и увидите двухэтажное здание…”, иногда даже хвалебным отзывам или встречному вопросу
“А разве здесь есть поблизости библиотека?” — можно понять, знают ли библиотеку в районе обслуживания, любят ли её жители, включая учащихся, привлекательна ли она для различных категорий и т. п».
«Настоящий методист, — завершала свое занятие Е. Е. Троицкая, —никогда не начинает визит в библиотеку с изучения документации. Это он делает или накануне, или завершая свой визит и подводя его предварительные итоги. Цифры и перечисленные факты лишь подтверждают, либо вступают в противоречие с данными визуального изучения библиотеки. В последнем случае следует внимательней присмотреться к работе: проанализировать, интересно ли здесь организовано библиотечное пространство, представлены фонды, изобретательны выставки, насколько заполнены пользователями отделы обслуживания, и что особенно важно, как библиотекарь разговаривает с читателем, посетителем. Выводы от бесед с ними, равно как с социальными партнёрами библиотеки, представителями местных органов власти и др. можно использовать в качестве дополнительной экспертной оценки».
Признавая значимость экспертизы, следует помнить, что в оптимальном варианте профессиональный эксперт — это человек, разбирающийся во всех тонкостях предмета. В библиотечной среде существует немало анекдотов о неумехе-методисте, который учит коллег тому, о чём сам имеет приблизительное представление. Если методист не в состоянии показать библиотекарю, как, например, под каким углом, на книжно-иллюстративной выставке следует экспонировать издание — в зависимости от рисунка на обложке, её цвета, формата, или объяснить технологию «пути книги» от её приобретения до книжного стеллажа, претендовать ему на роль авторитетного эксперта — бессмысленно.
Такой методист явно не в состоянии выявлять авторов нестандартных (творческих) идей и тех, кто в меру своих способностей и возможностей реализует эти идеи, что в современном понимании является одной из важнейших задач методического сопровождения.10
Тем более оказывать консультативную и иную помощь для воспроизведения уже опробованных новшеств, удавшихся и реализованных проектов — а это также одна из задач методиста. Как-то на одном из занятий немолодая коллега сравнила методиста с трудолюбивой пчелой, совершающей с цветка на цветок «перекрёстное опыление» — перенося интересные находки в разные библиотеки. Присутствующие засмеялись, но мне эта метафора, по-своему выявляющая ещё одну грань коммуникативной природы методической де