Сергей Владимирович Белов, ведущий научный сотрудник Российской национальной библиотеки, Лауреат Государственной премии Правительства Российской Федерации, заслуженный работник культуры Российской Федерации, академик Академии Гуманитарных Наук, профессор, доктор исторических наук, член Союза Российских Писателей, член Международного Общества Достоевского

Ярославль, Углич, Волга — сами названия эти завораживают и навевают мысли о богатой российской истории и давних литературных традициях.

Осенью 2008 года мне поступило предложение поехать в Ярославль и принять там участие в научно-практической конференции «Достоевский в интерьере современности», которую проводит ярославская библиотека имени 

Ф. М. Достоевского. Разумеется, я согласился, ибо никогда не был ни в Ярославле, ни вообще на Волге. На приглашение заведующей отделом читальных залов библиотеки им. Ф. М. Достоевского Елены Анатольевны Калининой я ответил, что готов выступать с лекциями о Достоевском в любой аудитории, но хотел бы приехать на два дня раньше, чтобы посмотреть Ярославль и Волгу. 

В первый день же день своего пребывания в этом чудесном городе я выступил на областном радио, пообщался с представителями местного телеканала, совершил экскурсию по Ярославлю. Какой же прекрасный это город, сколько великолепных церквей здесь сохранилось — далеко не всё большевики уничтожили. На следующий день меня повезли в музей-усадьбу Н. А. Некрасова «Карабиха». Экскурсию проводил доцент кафедры русской литературы Ярославского Государственного Педагогического университета им. К. Д. Ушинского Николай Николаевич Пайков, блестящий знаток творчества поэта и заместитель директора но научной работе усадьбы «Карабиха» Полежаева, очаровательная женщина. А я не мог отделаться от мысли: какую же грандиозную усадьбу приобрёл Н. А. Некрасов, а бедный Достоевский лишь за несколько лет до смерти смог купить небольшой дом в Старой Руссе. 

В конце второго дня ко мне присоединились Николай Васильевич Паншев, страстный библиофил, обладатель всех прижизненных изданий Достоевского и потомок младшего брата писателя, Андрея Михайловича Достоевского, Андрей Сергеевич Ленин со своей женой, а также Н. Н. Богданов.

Особо стоит сказать о библиотеке им. Ф. М. Достоевского. Имя великого писателя библиотека получила в 1921 году, когда отмечалось 100 лет со дня рождения писателя. Она, пожалуй, самая большая в Ярославле, расположена на двух этажах Дома культуры. В первый же день я познакомился с её очаровательной заведующей Ириной Витальевной Блохиной и с остальным коллективом. Бог ты мой, как нас принимали — как английскую королеву! Каждое утро сотрудницы библиотеки встречали нас и отводили в библиотеку, а вечером провожали до гостиницы. Более того: они готовили дома еду и приносили в библиотеку, чтобы у нас были завтрак, обед и ужин. Ну, где ещё найдешь такое, кроме российской провинции!

Гордость библиотеки — подлинный стол Фёдора Михайловича Достоевского. Он попал сюда благодаря племяннику писателя, Андрею Андреевичу Достоевскому, сыну его младшего брата Андрея Михайловича Достоевского. Именно А. М. Достоевскому посвящена самая значительная часть экспозиции библиотеки. В чём причина такого внимания к его личности? Почти тридцать лет, с 1860 по 1890 гг., Андрей Михайлович работал в Ярославле архитектором, спроектировал и построил ряд зданий и церквей. Кроме того, перу А. М. Достоевского принадлежит, по сути, единственный абсолютно достоверный рассказ о детстве Достоевского («Воспоминания», Л., 1930; изд. 2-е. СПб., 1992).

Дочь писателя Любовь Фёдоровна отмечала в своих воспоминаниях: «Семья Достоевских вела себя очень странно: вместо того чтобы гордиться тем, что их брат — гений, они в гораздо большей степени ненавидели его за его превосходство. Только дядя Андрей гордился литературным талантом старшего брата; но он жил в провинции и редко бывал в Петербурге».

В письме к Андрею Михайловичу от 6 июня 1862 г. Достоевский даёт удивительную по душевной щедрости характеристику своему младшему брату, вспоминая о встрече с ним 23 апреля 1849 г. в здании III отделения, куда были доставлены лица, арестованные по делу М. В. Петрашевского.

«Я помню, дорогой ты мой, помню, когда мы встретились с тобой (последний раз, кажется) в знаменитой Белой Зале. Тебе только одно слово стоило сказать кому следует, и ты немедленно был бы освобождён как взятый по ошибке вместо старшего брата. Но ты послушался моих представлений и просьб: ты великодушно вникнул, что брат в стеснённых обстоятельствах; что жена его только что родила и не оправилась ещё от болезни, — вникнул в это и остался в тюрьме, чтобы дать брату приготовить к тому жену и по возможности обеспечить на её отсутствие, может, быть долгое: хоть он и знал тогда, что он прав и кончит тем, что его освободят, но когда и как обернётся дело, он не мог предугадывать. А если так, если ты уж раз так поступил, так великодушно и честно, — стало быть, не мог и я забыть тебя и не вспомнить о тебе как о честном и добром человеке».

Тесное сближение Достоевского и Андрея Михайловича и их семей происходит в 1870-е гг., особенно в редкие приезды провинциального архитектора в Петербург. Об одном из таких приездов и встрече с писателем вспоминает дочь А. М.  Достоевского Варвара Андреевна Савостьянова (встреча была в конце декабря 1875—начале января 1876 г.): «…Дядя говорил: “Ты счастлив, брат. А мне уже не придётся дожить до взрослых детей…” Ещё много они говорили дружно, по-братски, и мне, сидя с ними, так было отрадно слышать их родственную беседу — это чувствовалось особенно потому, что они были наедине и изливали свою душу, особенно дядя, в своих мечтах, переживаниях; эта-то задушевность и трогала так, особенно меня, — я в первый раз была при свидании двух братьев, которых соединяла и любовь, и единодушие, уважение, которые высказывал мой папа к своему любимому и старшему брату. 

И всегда он к нему относился так любовно и с уважением; всегда восторгался его романами, читал их…»

Эта встреча с Андреем Михайловичем и его семьей произвела на писателя такое большое впечатление, что 10 марта 1876 г. он пишет ему знаменательные и сокровенные слова: «…Я, голубчик брат, хотел бы тебе высказать, что с чрезвычайно радостным чувством смотрю на твою семью. Тебе одному, кажется, досталось с честью вести род наш: твоё семейство примерное и образованное, а на детей твоих смотришь с отрадным чувством. По крайней мере семья твоя не выражает ординарного вида каждой среды и средины, а все члены её имеют благородный вид выдающихся лучших людей. Заметь себе и проникнись тем, брат Андрей Михайлович, что идея непременного и высшего стремления в лучшие люди (в буквальном, самом высшем смысле слова) была основною идеей и отца и матери наших, несмотря на все уклонения. ты эту самую идею в созданной тобою семье твоей выражаешь наиболее из всех Достоевских. Повторяю, вся семья твоя произвела на меня такое впечатление».

Теперь понятно, почему в самом Ярославле и в библиотеке им. Ф. М. Достоевского такой культ Андрея Михайловича Достоевского, а в ярославской школе №21 существует его музей (кажется, единственный такой музей в России). Мы  в нём побывали, нас любезно встретила и провела по экспозиции руководитель этого музея Л. П. Смир­нова.

Но слова Достоевского о «всей семье» Андрея Михайловича относятся прежде всего к его жене Домнике Ивановне, которая умерла в 1887 году и похоронена в Ярославле (Андрей Михайлович уехал после её смерти в Петербург, где и был похоронен на Смоленском кладбище). 

Сотрудники библиотеки им. Ф. М. До­стоевского показали мне могилу Домники Ивановны в Ярославле, на Леонтьевском кладбище. Именно ей Достоевский писал в ссылке из Семипалатинска 6 ноября 1854 г.: «Любезнейшая сестрица Домника Ивановна! Ваше милое, родственное письмо, в котором Вы прямо называете меня именем Вашего брата, доставило мне неизъяснимое наслаждение. Через него я узнал, что у меня есть ещё сестра, есть ещё сердце, любящее и сострадающее, которое не отказало мне в привете и участии. Мне вдвойне это было приятно. Приятно было узнать такую сестру и видеть её женой моего дорогого брата. Но что-то странное есть в этом обмене чувств и мыслей между нами. Знать, что мы с Вами никогда не сойдёмся, не увидимся, — разве чудо вмешается в судьбу мою и Бог сделает его наконец для меня, — знать это, и как, скажите, как не почувствовать тоски хоть по родине и по всему, что в ней мило, тоски, которая омрачает светлое чувство, посещающее меня при перечитывании письма Вашего? Дай Вам Бог всякого счастья и радости. Желаю Вам этого как брат; ибо Вы уже милы и близки мне как сестра. Ещё раз благодарю Вас за Ваше письмо. Любите меня, как я Вас люблю, и не забывайте преданного Вам душою брата Ф. Достоевского».

Сотрудники библиотеки ухаживают за могилой Домники Ивановны Достоевской. Именно это не даёт ей исчезнуть, как уже исчезли могилы старшего сына писателя Фёдора Фёдоровича Достоевского в Москве на Ваганьковском кладбище, младшего сына писателя Алёши Достоевского в Петербурге, на Охтинском кладбище, старшего брата писателя Михаила Михайловича Достоевского в Павловске под Петербургом. (Для сравнения: могилы двух дочерей писателя в Италии и Швейцарии находятся в отличном состоянии.)

Но в Ярославле есть одно здание, по всей вероятности, связанное непосредственно с самим Достоевским. Нам показали здание старой городской тюрьмы. Скорее всего, именно здесь останавливались петрашевцы С. Дуров, И. Ястржембский и Достоевский, когда в январе 1850 г. их везли на омскую каторгу.

Что же было на самой научно-практической конференции «Достоевский в интерьере современности»? Не буду перечислять все 19 докладов, отмечу только прекрасные выступления И. В. Блохиной, Е. А. Калининой, Л. Д. Лениной, 

Н. В. Паншева, Н. Н. Богданова, руководителя краеведческого музея им. А. М. До­стоевского Л. П. Смирновой, учащихся школ Ярославля, заслуженного Учителя России Михаил Александрович Нянковский (он подарил мне свою чудную книгу «О тех, кого помню и люблю…» — воспоминания о своём роде, в котором были такие славные имена, как В. А. Каверин и Ю. Н. Тынянов) и многие, многие другие. 

Я выступил с докладом «Леонид Максимович Леонов о Достоевском: личные встречи и переписка», прочёл в Ярославле четыре лекции на тему «Христианский путь Достоевского», в том числе в Ярославском Государственном Педагогическом университете им. К. Д. Ушинского. Мне хотелось объяснить слушателям, каким образом Достоевский — атеист и революционер до каторги — стал после каторги христианином и монархистом. 

Затем нас повезли в город Углич и показали место, где погиб царевич Дмитрий. Пока я гулял по этому прекрасному городу с прекрасными церквами, меня не покидала мысль: если бы Дмитрий не погиб, то не было бы Петра, не было бы Петербурга, не было бы Пушкина, не было бы Достоевского! Впрочем, история не терпит сослагательного наклонения. Перед отъездом из Ярославля мы тридцать минут гуляли по изумительной набережной, слушали рассказ Л. П. Смирновой, и я первый раз в жизни увидел Волгу.

На прощанье сотрудники библиотеки им. Ф. М. Достоевского подарили каждому из нас по томику стихов замечательной русской поэтессы Марии Петровых, скончавшейся в 1979 г. и неоценённой при жизни (вероятно, наша национальная черта: мы не умеем ценить при жизни талантливых людей).

Библиотека им. Ф. М. Достоевского подарила мне пять незабываемых дней! «Да разве это этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?» — говорит герой «Белых ночей» Достоевского.

С автором можно связаться:

oibd517@nlr.ru

Рассказ о прошедшей в Ярославле в научно-практической конференции «Достоевский в интерьере современности».
Sergei Belov. In this article, the author tells about the scientific-practical conference "Dostoevsky in the interior of our time", which was held in Yaroslavl.
Конференция, Ф. М. Достоевский, Ярославль
Conference, Fyodor Dostoyevsky, Yaroslavl