Яна Михневич, литературный редактор, журнал "Библиотечное Дело"

Осенью минувшего года в библиотеке-филиале №8 «Орбита» ЦБС Московского района Санкт-Петербурга в рамках программы нравственно-эстетического воспитания «Счастливый дом» прошёл фестиваль игрушки.

Расположение детской библиотеки «Орбита» угадывается легко: издали видна стайка школьников возле одного из подъездов. По их скоплению и определяешь, какое крыльцо здания принадлежит детской библиотеке. На ступени из дверей выплескивает волну за волной детвору, фонтанирующую впечатлениями после только что закончившегося мероприятия. Неспешно, неохотно они надевают рюкзаки, но расходиться никто и не собирается. Сбивчиво, азартно, перебивая друг друга, обсуждают увиденное, припоминают какие-то моменты, поддразнивают друг друга, заливаются смехом, машут руками. И смотрится это очень естественно, будто только так и бывает; вроде как «а где же ещё тусоваться, как ни на крыльце библиотеки?»
Уже при входе понимаешь, что на то у них есть все основания. На одной стене — выставка батика, работы семьи Васильевых, местной творческой династии, выполненные на уровне более чем высоком. На другой — целое эпическое панно: над заснеженной равниной летит мимо мерцающих звезд и узкого полумесяца оседлавший чёрта Вакула. Это часть программы, подготовленной в рамках празднования Года Гоголя — конкурс «Подари Оксане черевички». Каждый может попытать счастье и принести свой вариант черевичек. В соседнем углу — стол с приношениями красавице Оксане: туфельки, сапожки, тапочки, от миниатюрных до почти в натуральную величину, из бумаги и кружев, вязанные и плетёные. Дизайнерами обуви выступают отнюдь не только девочки, охотно подхватили инициативу и мальчики.
Стоит войти на абонемент — и там целое царство. Каждый миллиметр столов и стеллажей занят… иначе как экспонатами это и не назовёшь. Веера (к выставке вееров), флаконы духов (это уже в рамках выставки по этикету), едва ли не лампа Аладдина. К 1 сентября открылась выставка, посвящённая письменным принадлежностям, а это значит — перьевые ручки, чернила, массивные чернильницы, позабытые промокашки… Всё это больше похоже на запасники музея, чем на детский читальный зал. Многие предметы — из личных семейных коллекций.
На столах лежат самодельные рукописные книги, созданные детьми к литературным играм. Хотите написать продолжение истории Киплинга? Приступайте! Открываешь одну из таких рукописных книг с экспрессионистки броскими обложками в насыщенных смелых цветах — и испытываешь невольное уважение, почти робость. Непредсказуемая детская логика, ребусы, кроссворды и вольные (иногда немного мрачноватые, почти постмодернистские) продолжения известных сказочных историй. Вдоль одной из стен расположились станом светловолосые ангелы из бумаги, папье-маше, перьев, фольги, нарисованные, аппликации. Это к книжной выставке «Свет Рождества». А дальше — лебединое озеро. По тёмной глади плывут бумажные лебеди, вышедшие удивительно хрупкими и грациозными, с горделиво и одновременно скромно изогнутыми длинными шеями. К каждой программе, литературной игре читатели мастерят что-то новое. Мероприятий таких — 360 в год…
И это не вымученные поделки, которыми отделываются от назойливых преподавателей. Это действительно маленькие, не всегда ладные, но обладающие неповторимой внутренней гармонией и освещённые внутренним светом творения. В самом помещении чувствуется энергетика творчества, которую ни с чем не спутать и от которой впору растеряться: ведь это всего лишь читальный зал для детей, а творческую атмосферу — хоть ножом режь, и от ощущения этого никуда не деться.
Шаг дальше — над библиотечной кафедрой вьётся гирлянда изготовленных собственноручно новогодних украшений и поздравлений. А отворив дверь в зал младшего абонемента, сталкиваешься лицом к лицу с настоящим чудом. В сияющей витрине застыли на миг спустившиеся с небес «Весёлые рождественские ангелы» — это фигурки ангелов уже из личных коллекций сотрудников библиотеки. Столь разные, полные рождественской тайны, из фарфора, стекла и кружев.
Проходя по библиотеке, будто следуешь по волшебному лабиринту: всё её пространство насыщено, использовано по максимуму, в каждом углу ждёт сюрприз, выставка, редкая игрушка, заставляющая замедлить шаг фотография, редкое издание с иллюстрацией — настоящим произведением искусства. Во всём этом нет принуждения, вымученности, банальности. Нет слащавой снисходительности, которую многие взрослые почему-то считают обязательной в детских учреждениях. Это пространство создаётся с полной серьёзностью, в сотворчестве. Слово «необычно» встречается в трёх из четырёх отзывов читателей; его выводят в книге отзывов корявым почерком первоклашки и каллиграфически выписывают сопровождающие их взрослые.
Библиотека вся преображена в царство сказки и игрушки, и состоявшийся в ней в октябре 2008 года «Фестиваль семейной игрушки» воспринимается органичным продолжением, кульминацией концепции, которая лежит в основе всех мероприятий библиотеки, — «к чтению через игру и творчество». Разработанный библиотекой проект «Детская библиотека и игра: новые возможности» нацелен на воспитание творческого читателя, широкое применение разнообразных игровых технологий, посредством которых раскрывается содержание лучших литературных произведений, моделируется круг чтения ребёнка.
Подготовка к празднику, запланированному на октябрь, началась ещё в начале лета. Готовились и сотрудники библиотеки, и дети. Первые собирали сохранившиеся в семейных коллекциях редкие игрушки прошлых лет, помогали им поселиться на стеллажах, в каждом отделе готовили выставки. По залам разбрелись куклы, мишки, солдатики, машинки, роботы. Развёрнута была книжно-журнальная выставка «Кукольные истории», посвящённая куклам, которые можно сделать своими руками.
Вторые участвовали в нескольких подготовительных конкурсах. Один из них — «Ретровернисаж» — требовал обращения к семейным фотоархивам. Из семейных альбомов на выставку перекочевали фотографии родителей с их любимыми игрушками. Выцветшие, помутневшие фотографии, где дети обнимают незатейливые, но любимые игрушки, работает как машина времени. В другом помещении развёрнут фотовернисаж «Я и моя игрушка». Здесь представлены фотографии детей сегодняшних, этакая перекличка времён, каждый снимок снабжён подписью. И неожиданно всплывают там темы уже не детские и не плюшево-пушистые, так что фотографии превращаются почти в плакаты. Вот одна и та же девочка на двух снимках. Первый — где она с чуть лукавой улыбкой обхватила за шею мягкую зверушку — признание: «Моя любимая игрушка». На втором — она же с игрушечным пистолетом: «Моя нелюбимая игрушка»…
Ещё одно задание — конкурс творческих работ, в рамках которого нужно написать рассказы и стихи о любимой игрушке.
Сам фестиваль проходил в форме путешествия. Почти полсотни ребят, разделившись на четыре команды, в сопровождении взрослых путешествовали от станции к станции. В вестибюле возведён был большой кукольный дом с подборкой литературы «Смастерим мы сами дом, чтобы куклы жили в нём». Команды ознакомились с правилами.
Первая остановка — «Куклы, мишки, зайки…».
Это экскурс в прошлое игрушек, рассказ об истории происхождении кукол и мишек и небольшая видеовикторина в завершение.
На станции «Матрёшкино» дети не только знакомились с историей возникновения матрёшек и других народных игрушек, но и попробовали себя в деле: каждая команда получила большую картонную заготовку матрёшки, которой надо было нарисовать лицо.
Младший абонемент превратился в станцию «И оживают куклы»: рядом с изданиями знаменитых детских книг расположилась выставка кукол-героев этих литературных произведений: Карлсон, Буратино, Винни-Пух… Прибывающих на эту станцию ждала милновская Сова, с совиной неторопливостью задававшая вопросы по этим сказкам. Ответить на вопросы — это что… Совсем другое дело — танец-импровизация, в котором нужно создать образ куклы из той или иной сказки, передать её характер. Безо всякой подготовки, впервые услышав музыкальный отрывок, мальчики перевоплощались в Винни-Пуха и Буратино, девочки — в куклу Суок.
На последней станции «Игрушечных дел мастера» — естественный финал, иного и быть не могло: осталось попробовать создать игрушку собственными руками, теперь уже целиком. Для этого в распоряжение участников были предоставлены носки, варежки, перчатки. Немного клея, немного ниток — и появляются на свет диковинные, несуразные, но обаятельные существа. На этой же станции представлены заранее подготовленные творческие работы — рассказы и комиксы на темы «Путешествие игрушек во времени», «Кругосветное путешествие», «Путешествие игрушек под водой».
Фестиваль завершился, игрушки задержались в библиотеке. Деревянные таксы на верёвочках, самодельные куклы, мишки всех размеров, заселившиеся в старый чемодан. Витрина с игрушками прошлых лет. Выставка для детей, безусловно, сказочная, а для взрослых — опасная. Чем? Кажется, вот-вот — и попросишь дать поиграть с плюшевой галкой или длинноногим, как солист балета, дядей Стёпой. Всё время так и хочется воскликнуть, впав в совсем уж неприличную сентиментальность: «Ах, у меня была такая же собачка / игрушечная швейная машинка / кукла! И юла — точь-в-точь моя!»
За стеклом витрины течёт своя, кукольная жизнь, о которой все в детстве подозревали: да, когда мы отворачиваемся и уходим спать, в ажурном кукольном доме с резными рамами и гобеленами возобновляется прерванная беседа. Мимо японской куклы с флейтой плывёт флотилия деревянных кораблей. На соседней полке настоящие раритеты: маленькая швейная машинка «Зингер», столь же элегантная, как и её взрослые сородичи. Игрушечная посуда, которой более полувека. Миниатюрные поварёшки, скалки, кастрюли — мечта почти каждой девочки. И фарфоровый игрушечный сервиз 1920-х годов, из которой пьёт чай пупс, его ровесник. Но почему-то самое сильное впечатление производит следующая экспозиция: в своей гостиной расположилось семейство… шахматных фигур. Восседающих за столом, укутанных в лоскуты шёлка. И это не безликие пешки, не просто ладьи; у каждой из этих фигур свой характер, созданный парой штрихов, одной-двумя деталями. На крохотном пространстве — своя атмосфера, отчётливо читающиеся семейные узы, столкновения характеров. Горделивые, манерные или заботливые фигуры; шаловливые и непосредственные шахматы-дети, погружённые в свои детские игры и секретничающие на ковре, фигурка-младенец в люльке, шахматы-дамы, дородные, сановитые… Великая преображающая сила фантазии проявлена здесь во всей своей полноте.
То, что концепция «через творчество — импульс к чтению» работает, понимаешь, рассматривая фотографии с мастер-классов, викторин, прочих мероприятий. Такое не инсценируешь, эти фотографии не постановочные, полные жизни. Глядя на лица детей, ловишь себя на том, что они какие-то нездешние, вернее, не сегодняшние. Слишком чистые, незамутнённые. Со всех фотографий смотрят лучащиеся радостью глаза. Ни одного скучающего, безразличного, озлобленного лица. Все тянут руки. Кажется, что смотришь кадры из какого-то старого фильма, где счастливая детвора бегает с эскимо за 22 копейки и даже не подозревает о существовании «разъедающих мозг агрессивных компьютерных играх», бьющей по детскому здоровью экологической обстановке и повальном нечтении. Всё очень искренне и чисто. Вот конкурс на мероприятии, приуроченном к 380-летию со дня рождения Ш. Перро: неподдельно смущённый мальчик примеряет туфельку претенденткам на роль Золушки — одноклассницам кокетливо тянут ножки. А вот выросшее к юбилею К. И. Чуковского Чудо-дерево с творческими работами вместо листвы.
Хочется добавить, что всё это — своими силами, на чистом энтузиазме сотрудников, финансируется по большей части из своего кармана. И когда задумываешься: а что изменится, если ёлочки при входе будут из более дорогой бумаги, если призы будут на порядок дороже? — понимаешь: в общем-то, ничего (это не к тому, что финансировать библиотеки не нужно). Успех подобного не в ресурсах, а в том же, что и всегда, — в сплочённости коллектива, творческом духе, умении видеть и воссоздавать тайну. Коллектив творит из воздуха, закидывает туда регулярно сети и ловит новые, не избитые идеи, словно косяки сельди, и с помощью самых незатейливых средств воплощает сказки, создаёт миры, оживляет игрушки. Ангельские сонмы в витринах, медвежьи поселения в чемоданах, своё собственное солнце из бумажных ладошек. И идеи не будут лучше, они и так прекрасны. И дети не будут счастливее, если подарки окажутся более ценными, так как они приходят сюда не из корыстных побуждений, не из желания стяжать материальную награду, а потому, что здесь в них видят полноправных творцов, и власть их как творцов ничем не ограничена.