Журнал для профессионалов. Новые технологии. Традиции. Опыт. Подписной индекс в каталоге Роспечати 81774. В каталоге почта России 63482.
Планы мероприятий
Документы
Дайджест
Архив журналов - № 1 (49)'07 - Библиотечное пространство
«Капсула времени» в эпоху постмодернизма Книга художника как экспериментальная форма творчества

Как явление книга художника переносит понимание всего комплекса проблем, связанных с социализацией инфо-коммуникационных технологий, на другой теоретический уровень. Это, пожалуй, единственное явление художественной культуры, полностью отвечающее запросам общества, основанного на знании, рожденного информационной технологией, переосмысляющего и проектирующего новые модели коммуникации.
Сегодня мы в очередной раз находимся в поиске очередного термина. Дать единое определение этому явлению представляет собой проблему. Есть ряд определений, соответствующих разным этапам становления книги художника как жанра. Каждое такое определение закрепилось за конкретным историко-культурным феноменом.
Livre d’artiste. Книга или альбом, созданный с помощью уникальных графических технологий и рассчитанный на ценителей и коллекционеров.
Художник создает уникальную иллюстрированную книгу, серию графических листов, сопровождаемых текстом. Livre d’artiste можно рассматривать как инструмент дистрибуции художественного произведения, создаваемого в более мобильной форме, чем картина, и небольшим тиражом. Livre d’artiste были распространены в начале XX века, хотя создаются и сейчас. Самые известные произведения жанра — это книги А. Матисса, П. Пикассо, Х. Миро, Х. Арпа.
Футуристическая книга. Книги футуристов, а позднее конструктивистов, создавались в рамках совершенно отличной от livre d’artiste идеологии. Небольшие дешевые издания, преимущественно в форме брошюр, были призваны распространять новые художественные идеи. Например, книги К. Малевича, братьев Бурлюков, В. Каменского, В. Маяковского, Эль Лисицкого, А. Родченко. Традиции футуристической книги живы и сегодня, проявляясь в творчестве многих современных авторов, чьи произведения можно смело охарактеризовать как нео-футуристические книги.
Artist’s book. Более сложное и многоплановое явление современного искусства и дизайна (после 60-х гг.). Книги необычных форм, книги-скульптуры, книги из необычных материалов, книги, являющиеся частью художественных проектов или представляющие такие проекты (например, проекты-мистификации). Изначально термин позиционировал стратегию художников и галерей, использующих «малую прессу» для более эффективного продвижения сложных для понимания художественных произведений.
Книга художника. Буквально — «livre d’artiste» или «artist’s book» (см. выше). Но русская книга художника имеет свою традицию, берущую начало от малотиражных книг символистов и футуристов. Традиция создания художественных произведений в книжной форме в России развивалась на протяжении всего XX века, поэтому включение ее в общемировой художественный процесс после «перестройки» явился для этого жанра органичным, а термин признается всеми работающими в русле жанра авторами как рабочий, но с рядом оговорок.
Гиперкнига. Актуальное состояние книжного жанра требует иных определений для создаваемых артефактов и развиваемых авторами концепций. Такая потребность вызвана переходным положением «между книгой и компьютером». Среди целого ряда терминов, предложенных современными авторами, пока нет точного, выражающего направление художественного поиска. Термин «гиперкнига» используется для описания, скорее, электронных информационных систем. Но это понятие достаточно точно выражает идею перехода на другой уровень информационных возможностей, сохраняя феноменологические свойства книги как транспорта идей, обладающего механизмом последовательной дискретной ретрансляции смыслов. Наконец, «гиперкнига» ясно выражает вектор развития, напрпавленный в сторону новых технологий коммуникации. Во всяком случае приставки «мета», «транс», «медиа» кажутся менее точными и более узкими.
Итак, для определения книги художника как жанра в разных его проявлениях мы можем пользоваться несколькими определениями. Но здесь мы будем придерживаться термина, принятого в России — «книга художника».

Преодоление пустоты
Если постараться обобщить историю книги художника и представить ее графически, в виде линии, то будет очевидна следующая закономерность: активный подъем искусства книги художника всегда был связан с техническими и социальными трансформациями. И каждый раз эта активность манифестировалась позицией художника-проектировщика, стремящегося переосмыслить существующую или разработать новую форму книги.
Первый идеологически важный этап в истории livre d’artiste — это реакция художника на наступление эпохи индустриализации. В самой старой из индустриальных стран, Англии, в среде художников возникает движение, которое манифестирует отказ от индустриализации. Индустриализация не должна коснуться технологии книги! Эту позицию последовательно выражает Вильям Моррис, обращающийся к средневековой рукотворной книге и воссоздающий ее заново от гарнитуры и виньеток до иллюстраций и переплета. Первое «средневековое» издание Морриса — «История сверкающей долины» — увидело в свет 8 мая 1891 г. в основанном им издательстве «Кельмскотт Пресс», выпустившем за пять лет своего существования 53 книги.
Следующий этап связан с бурным развитием индустриальных технологий и средств связи — появляются аэропланы и радио. Различные социальные катаклизмы начала XX в. порождают футуризм, частью которого становится новая форма и функция самиздатовской книги–брошюры. Футуристы приветствуют мир машин и электричества. Они с энтузиазмом начинают проектировать новые информационные объекты. В их арсенал входят все существующие на тот момент медиатехнологии. Футуристическая книга — это игра с текстом и его структурной организацией. В центре внимания интеллектуальных хулиганов — визуальные «атомы текста» — буквы, слоги, слова. Размер и начертание букв и слов, размещение текста на странице, изображения, создаваемые из слов, все это — часть одного коллажа. Футуристы строчат манифесты и программы диспутов, они смотрят на книгу как на информационный объект, ориентированный на активную коммуникацию, и, следовательно, формулируют потребность в иных технологиях воспроизводства информации.
«Ныне для слова у нас имеются два измерения. Как звук слово является функцией времени, а как изображение — оно функция пространства. Будущая книга должна быть тем и другим. Этим самым автоматизм современной книги будет преодолен, ибо автоматизированный образ мира перестает существовать для наших чувств и мы ощущаем себя в пустоте. Энергетическое задание искусства — превратить пустоту в пространство, то есть воспринимаемую нашими чувствами организованную единицу. С изменением структуры и формы речи меняется также облик книги».1

«Невеста, раздетая своими холостяками»
В 20–30-е гг. развивается творчество Марселя Дюшана (Duchamp, Marcel, 1887–1968), основанное на рискованных семантических играх. Одной из самых совершенных форм для выражения идей Дюшана становится такая, которую мы сегодня можем определить как книгу художника. «Невеста, раздетая своими холостяками (Зеленый ящик)» (1934) представляет собой коробку, наполненную разрозненными вырезками, заметками, рисунками, несущими обрывки идей автора. «Зеленый ящик» — это материализация образа памяти. В искусстве XX века «Зеленый ящик» вновь напомнит о себе и в творчестве художника-музыканта Джорджа Брехта из легендарной бельгийской группы «Флуксус» («Fluxus»), создавшего ящик «Водяной батат», в котором — 54 карточки с текстом, представляющие художественные идеи или инструкции; и в творчестве Энди Уорхола, который лично для себя много лет создавал «Капсулы времени», запечатывая в картонные ящики записки, брошюры, телефонные книжки — весь мусор, скапливавшийся на рабочем столе.
После Второй Мировой войны развивается сразу несколько явлений, значимых для нашей темы. Во-первых, реакция на индустриализацию и связанные с ней войны, бюрократизацию и процессы отчуждения — все это формирует несколько ярких художественных позиций, выраженных с помощью книги художника. И одна из самых грандиозных — книжная инсталляция Ансельма Кифера «Высокая жрица» (1985). Это — целая библиотека из свинца, коллекция огромных и тяжелых книг — чтобы достать одну, требовались усилия двух рабочих. Среди них — две огромные книги «Суламифь». Страницы из коробящихся листов свинца протравлены кислотой, посыпаны пеплом и черными женскими волосами — все это несет форма книги — метафора памяти. Очевидно, художник пытался осмыслить проблемы разрыва в коммуникации, потерю связи между прошлым, которое хочется поскорее забыть, и будущим, которое должно хранить знание о прошлом, чтобы выжить.

Транспорт для идеи
Также ярко в книге художника выражает себя Илья Кабаков, крупнейший художник послевоенной России. Его альбомы — это образ советской коммуникативной модели, пустоты, оформленной канцелярским языком и речевыми штампами. Любопытно, что свои последние крупные инсталляции Кабаков сопровождает толстыми каталогами-книгами, которые, собственно, и раскрывают его замыслы.
Послевоенный прорыв в области науки стимулировал новые художественные идеи. Интеллектуализация искусства 60-х, связанная с идеями кибернетики, теорией систем, новыми методами и инструментами познания, поднимает волну творческой активности и в отношении книжной формы. Художник ищет «транспорт», адекватный его новым художественным идеям. И таким «транспортом» становится книга, она дает возможность «упаковать» сложный интеллектуальный дискурс и сделать его мобильным. Так возникает понятие «artist’s book». Книга художника превращается в средство для организации и публикации архива проекта, манифеста, каталога или формой демонстрации специальных проектов, издаваемых небольшими тиражами.
Одновременно поиск новых форм коммуникации и ретрансляции знания шел и в области образования и новых информационных технологий. На рубеж 50-х–60-х гг. приходится взлет новых автоматизированных средств обучения и программируемого обучения. Это не имело прямого отношения к искусству и дизайну книги, но оказало влияние на феномен книги, на его онтологическую сущность как отчуждаемого носителя знания. Именно в это время для прикладных целей программируемого образования создается, например,  «разветвленная книга» (scrambled book), разработанная Норманном Краудером (Norman Allison Crowder, 1921–1998). Это учебник, использующий новый метод коммуникации с читателем, учитывающий индивидуальные возможности последнего и диалоговый тип взаимодействия. Монологическая модель традиционной книги была преодолена. На методологии разветвленной книги было основано одно из самых совершенных в то время механических интеллектуальных устройств — машина «Autotutor, Marc I» фирмы «Western Design» (1959).
Следует знать, что опыты по интеграции обучающих машин такого типа, использующих методологию разветвленной книги, с электронными вычислительными устройствами и подарили миру персональный компьютер. Но до определенного времени эти достижения будут развиваться в своем собственном русле, не пересекаясь с деятельностью художников концептуалистов, которые с середины 60-х развивали самые разные художественные формы, интегрирующие текст в структуру произведения.

Книгу спасает компьютер?
В конце 70-х и в 80-х в центре внимания уже другая коммуникационная форма — видео и основанная на ней телекоммуникация. Книга художника становится неактуальной. Хотя и в это время было создано много значительных произведений.
Но вот на смену видеотехнологиям приходит компьютер, меняется модель коммуникации, и вновь книга художника оказывается в центре внимания. Причем теперь — на совершенно ином уровне. Во всем мире практически в одно и тоже время организуются крупные фестивали, выставки, биеннале книги художника. Но то, что занимает умы современных художников, сильно отличается от того, к чему стремились художники сорок лет назад. Поэтому совершенно правомерна та десятилетняя дискуссия, в русле которой формируется другое представление о жанре и новые понятия, с помощью которых современный уровень идей можно описать. И самое главное здесь то, что новую идеологию не могут представлять ни livre d’artiste, ни artist’s book. Более того, чем глубже рассуждают авторы, тем дальше от предыдущих концептов они уходят. Что касается книжной формы и осмысления книжных традиций, то в центре нового понимания творчества находится концепт информационного носителя, одной из возможных вещных форм которого стала книга. Книга — это организующая, локализующая информацию структура, мобильная по своему характеру. Она снова актуальна для художественной деятельности. А вот круг идей, метафор, художественных средств, используемых в книге, меняется. Важным представляется то, что сейчас в центре внимания оказывается сама книга. И еще одна очень любопытная особенность момента проявляется в обращении к до-индустриальным формам создания книги и информационных объектов вообще.

История книги и искусства
Даже такой беглый взгляд на историю книги художника позволяет совершенно иначе осмыслять всю историю искусства XX в., осознать место современных художественных практик.
Выдающиеся и оригинальные достижения в дизайне книги, такие, как книги Ивана Билибина и Владимира Фаворского, книги стилей модерн и ар-деко, сталинская книга 30–50-х гг., остаются за пределами этой статьи. Хотя именно они развивали традицию. Здесь же я пытался показать особенность книги художника — экспериментальной проектной формы творчества, связанной с проблемами информации и коммуникации.
В жанре книги художника работали многие крупнейшие художники XIX и XX вв.: Вильям Блейк, Вильям Моррис, Гийом Аполлинер, Анри Матисс, Пабло Пикассо, Марк Шагал, Алексей Крученых, братья Бурлюки, Василий Каменский, Михаил Ларионов и Наталья Гончарова, Казимир Малевич, Алексей Ремизов, Эль Лисицкий, Александр Родченко, Марсель Дюшан, Ансельм Кифер, Илья Кабаков, Игорь Макаревич и многие другие. Этот небольшой список демонстрирует многообразие традиций жанра, его неслучайность и творческий потенциал.

Сопредельные территории
Творчество в книжной форме не ограничивается рамками профессиональной деятельности художников и дизайнеров. Существуют сопредельные территории, на которых развивались и развиваются особые формы творчества, которые очень близки книге художника.
Во-первых, это самодеятельная, «народная книга», которая сопутствует множеству жизненных проявлений. Приготовление пищи, учеба в школе, поиски любви, болтовня по телефону, ремонт и перепланировка квартиры, служба в армии, детские игры, дачные радости и многое другое, человеческое, может сопровождаться тетрадкой, блокнотом, альбомом, на страницах которых оседает уникальное — частная жизнь во всей своей неповторимости. Многим понятна ценность частной жизни, воплощенная в любой, даже самой непритязательной форме. Она представляет интерес для историков, этнологов, социологов, психологов и других знатоков человеческих жизней. Девичьи анкеты и дневники, ученические тетради, монументальные дембельские альбомы, тетрадки с кодами компьютерных игр и проектами оружия монстров будущего из тех же игр, песенники и другие формы являются, пожалуй, самым массовым явлением народной художественной культуры.
Другое, близкое книге художника явление — это самиздат. Мы говорим о самиздате в самом широком смысле. Это книги, рок-журналы, справочники, собранные непрофессиональными авторами и ими же размноженные под копирку, на ксероксе, напечатанные на принтере представляют интерес и как носители особого содержания, и как образцы уникального дизайна. Сегодня самиздат переживает своеобразный подъем, связанный с доступностью репродуцирующих технологий. Среди лидеров новой волны самиздата — календари, фотоальбомы и литературные сборники, издаваемые небольшими тиражами для друзей и знакомых.
Параллельно с artist’s book на свет появился mail art, «искусство почты», которое всегда рассматривается как родственный жанр. Зачастую выставки artist’s book включают в себя разделы с mail art. Художники mail art буквально используют каналы коммуникаций как организационную структуру своих проектов.

Книги в «рулонах»
Мы живем в удивительный момент истории, когда параллельно сосуществуют два способа познания, «смотрят друг другу в глаза» печатный станок и электронная машина. А между ними — человек, которому страшно жаль потерять мир, созданный книжной культурой, но который, затаив дыхание, надеется на великие чудеса компьютерного будущего. Двойственность момента всецело выражает странный гибрид, информационный «кентавр» — гиперкнига. Это объект, выделенный непосредственно из сферы информационной (книга) и предназначенный для «игрового» проектирования новых форм организации информации. И самая естественная среда для деятельности такого рода — это территория художественной культуры, где и создаются модели всевозможных реальностей, проекты будущего.
Современные стратегии книги художника непосредственно связаны с медиатехнологиями. Но то, что все понимают под «медиа-книгой», представляет собой электронное устройство, выводящее на экран «рулоны» неосязаемого текста. Также всем хорошо известен опыт включения электронного носителя в книгу в качестве приложения. Понятно, что эти объекты не представляют для нас особого интереса, как и аудиокнига — аудиозапись текста на любом носителе. А не представляют для нас интереса эти смешанные формы потому, что являются пассивными техническими интерпретаторами. Нас же интересует не техническое воспроизводство уже написанного, а методы и средства создания текста при использовании медиатехнологий.
Какой же текст предлагается к прочтению гиперкнигой?
Особенность текста гиперкниги — в сосуществовании материальных объектов и медиа-образов, воспроизводимых с помощью технических устройств. Их синтез становится главной содержательной и технологической задачей автора. «…Язык и мысль <...> могут развиваться и специализироваться только при различении внешних, созданных объектов», — писал Людвиг Нуаре.2 В гиперкниге овеществленные метафоры локализуют содержание в пространстве и времени, а медийные технологии расширяют и значительно усиливают репрезентативные возможности.
Неожиданность предъявления всех частей, составляющих гиперкнигу, активизирует познавательные механизмы, постоянно поддерживая коммуникацию с читателем. А средства игровой манипуляции включают творческую мотивацию и превращают читателя в активного соавтора. Мастерство создателей гиперкниг мне видится в проектировании интеллектуальной среды для творческой познавательной деятельности читателя. Гиперкнига диалогична по своей сути.
Новая форма организации информации, новые носители информации, соединяемые с давно известными, рождают вещи, которые своим появлением ставят множество новых вопросов. В этом, собственно, и актуальность книги художника сегодня. Можно сказать, что сегодня работает открытая творческая лаборатория, формирующая проблемное поле культуры информационного общества.
Среди самых активных организаций, поддерживающих и представляющих сегодня книгу художника, — библиотеки. Но этому направлению деятельности российских и зарубежных библиотек мы посвятим отдельный рассказ.

1 Лисицкий Л. Книга с точки зрения зрительного восприятия — визуальная книга; По кн.: А. Лаврентьев Лаборатория конструктивизма. — М., 2000.
2 Нуаре Л. Орудие труда и его значение в истории развития человечества. — Киев, 1925; По кн.: Аль–Ани Н. Философия техники. — СПб., 2004.

Илл. под заголовком: Н. Селиванов. "{+)Книга памяти манифеста футуристов", 2006



Тема номера

№ 2 (452)'24
Рубрики:
Рубрики:

Анонсы
Актуальные темы