Парадоксально, но современные технологии отбросили нас далеко в прошлое. На данный момент человечество умудрилось проделать путь от свитка к кодексу и обратно. Благодаря компьютеру мы читаем текст, как со свитка, и при этом ежеминутно рискуем потерять его безвозвратно. Благодаря книге мы можем хранить его бесконечно долго. Именно поэтому Интернет не убьет книгу, а та, в свою очередь, поднимет статус библиотеки на новую высоту.

— Ирина Дмитриевна, сегодня все чаще приходится слышать, что электронные библиотеки постепенно заменят традиционные, а книгоиздание превратится в занятие досужее, вроде вышивания крестиком.
— Пока мы наблюдаем, что во всем мире роль библиотек, напротив, возрастает. Расширяются их функции и возможности. Именно на их территории происходит свободный обмен идеями. Библиотеки — это мощный интеллектуальный ресурс. Именно они способны аккумулировать зоны свободного общения с издательствами, университетами и т. д. В этом смысле традиционная библиотека имеет большой запас прочности.
Другое дело, что появление электронных библиотек породило определенные проблемы. И это проблемы не конкурентности носителей информации, а регламентации распространения в Сети продукта интеллектуальной собственности. Дело в том, что авторское право в книгоиздательском деле, каким мы его знаем сегодня, начало развиваться еще со времен Гутенберга. И, естественно, с появлением Интернета оно стало рушиться. Когда наше издательство заключает договоры с авторами, возникает большое количество двусмысленных зон, порождающих вопросы, которые бывает невозможно разрешить, потому что действующий закон не учитывает реалии сегодняшнего дня. Объективно пришло время пересмотреть все законодательство об авторском праве, так как правила «игры» в Интернете — этом новом интеллектуальном пространстве — в законе не прописаны.
— Бытует мнение, что Интернет — это «большая информационная помойка», его появление поставило под угрозу не только соблюдение авторского права, но и культуру печатного слова. Согласны ли Вы с этим утверждением?
— Традиционное авторское право стало нарушаться задолго до появления Интернета, еще с возникновением кино и — особенно — телевидения. Если в письменной культуре авторское право защищает автора не только от несанкционированного тиражирования, но даже от искажения мысли (например, после интервью я требую, чтобы мне прислали текст на согласование), то с телевидением все иначе. Здесь запись программы могут смонтировать так, что вы услышите из своих уст слова, противоположные тем, что говорили, потому что они либо вырваны из контекста, либо фраза оборвана на полуслове. Произволу телевидения противостоять с помощью традиционного законодательства практически невозможно. С появлением Интернета добавились новые проблемы. На этой «территории свободы» свобода личности и интеллектуальной собственности оказались абсолютно беззащитными. Виртуальная среда никем не регламентируется. Любая информация может быть размещена практически анонимно и стать доступной миллионам пользователей. Пытаться с этим бороться путем введения каких-либо формальных ограничений, по крайней мере, наивно… Технологии всегда опережают закон. Ведь  Гутенбергов печатный станок  привел в свое время  к исчезновению целого ряда профессий, сделал процесс книгоиздания менее уникальным, менее «штучным». Думаю, что и в его времена можно было услышать «рыдания» по поводу гибели культуры, разрушения священных канонов рукописного книгоиздания и т. п.
Конечно, в Интернете много информационного «мусора», тексты плохо отредактированы, содержат множество ошибок, иногда публикуется откровенная глупость. Но это можно сказать и о современном книжном рынке. Выходит огромное количество книг крайне низкого качества и в смысле полиграфического исполнения, и в смысле содержания и грамотности. Здесь уже дело внутренней культуры читателя — к каким источникам он обращается.
— С одной стороны, Интернет  демократизировал доступ к информации, к книге. Сравнительно недорого здесь можно познакомиться практически с любым источником. С другой — это нарушает права авторов, приносит убытки издателям. Есть ли решение этой дилеммы?
— Знаете, мне кажется, что острота этой проблемы несколько преувеличена. По крайней мере, сегодня. К тому же при обсуждении этих проблем следует всегда уточнять, о каком типе литературы/информации идет речь.
Серьезная беллетристика с появлением цифровых технологий обрела второе дыхание. У многих авторов, которые прежде не могли пробиться к печатному станку, появилась возможность опубликовать свои произведения в Сети и быть замеченными как публикой, так и потенциальным издателем. Что же касается специализированной, научной литературы, то, например, размещение в сети полнотекстовых версий нашего журнала «НЛО» никак не сказывается на продажах его бумажной версии. Но для меня, как главного редактора, имеет принципиальное значение то, что, кроме подписчиков журнала, со статьями знакомится еще достаточно большое количество людей, которые по тем или иным причинам не могут приобретать бумажную версию.  И в этом смысле, Сеть становится определенным стимулом для развития научной и интеллектуальной мысли, инструментом продвижения новых смыслов и концепций.
Что же касается развлекательной литературы, то она, вероятно, проигрывает, потому что размещение этих текстов в свободном доступе, безусловно, может сократить объемы продаж. Но это не критично. Такие книги читают, как правило, в транспорте, на даче, перед сном в постели. Поэтому и им компьютер не конкурент.
Очень важно, чьи интересы в первую очередь будут защищать новые статьи Гражданского кодекса, касающиеся авторского права.
— Вы полагаете, что положения, прописанные в проекте IV главы ГК, приведут к регламентированию сетевого пространства?
— Эта мысль приводит меня в содрогание. Любая попытка регламентации, даже из лучших побуждений, в традиции нашей страны всегда приводит к одному: крылья подрезают не тем, против кого боролись. То есть вся клубничка останется, порно-сайты все выживут, а институт свободомыслия будет зажат. Регламентация должна проходить на уровне общественного консенсуса, а не репрессивных мер. Репрессивные структуры в России возникают оттого, что общество само не вырабатывает этические нормы. Получается, что проще запретить сверху.
Когда мы говорим о художественных провокациях, нужно говорить о пересмотре определений, что считается приличным, а что неприличным. Законы должны вырабатываться в результате публичного консенсуса. Самое совершенное законодательство не способно предусмотреть и прописать все этические нюансы. А это как раз — зоны публичных дебатов. Для полнокровного развития культуры  общество должно само выработать этическую и эстетическую систему координат, которую свободный художник творчески переосмысливает и модернизирует. У нас же попытка прописать все законом заканчивается невероятным прессингом, который, не решая проблему в целом, подавляет все позитивные и новаторские явления. А все потому, что не работают общественные механизмы регулирования, причем разнообразные.
— Известно, что любая революционная технология порождает и позитивные и негативные последствия. Но некие «таинственные силы саморегуляции» в конце концов все приводят к равновесию. Может быть, и цифровые технологии в ходе своей эволюции, без административного давления научатся мирно сосуществовать с традиционной книжной культурой?
— Это был бы идеальный вариант развития событий. Ибо уже сейчас ясно, что возможно логическое разделение информационного потока между электронными и бумажными изданиями. Повторю свою мысль о том, что малотиражная, узкоспециализированная литература в условиях диктата рыночных отношений имеет все меньше шансов быть изданной. В известной степени это становится тормозом для научного развития. Этот кризис ощущается даже в далеко не бедных Соединенных Штатах. Молодые ученые в университетах лишены возможности публиковать монографии, необходимые для защиты диссертаций, а также научные результаты своих исследований из-за отсутствия средств. Более того, научная апробация многих работ возможна только при условии их публикации и дальнейшего обсуждения. Но издательства, ссылаясь на незрелость этих изысканий, отказываются их издавать. Получается замкнутый круг: нет средств на печатание книг, а без них невозможно дальнейшее исследование вопроса или проблемы, невозможно становление молодого ученого.
В этом случае сетевые технологии предоставляют идеальную площадку для размещения дискуссионных и узкоспециализированных трудов. Это не требует больших финансовых затрат, обеспечивает практически неограниченный доступ к ним и возможность оперативного получения откликов и интерактивного обсуждения.
Уже существуют большие ресурсы, содержащие диссертации, научные монографии, тематические научные сборники по всем отраслям знаний. В этом смысле роль электронной библиотеки возрастает невероятно.
— В этом случае продукт интеллектуального труда уже оплачен — университетом или научной лабораторией. А как быть тем, кто зарабатывает себе на жизнь умственным трудом или творчеством и чьи материальные интересы страдают от пиратского несанкционированного использования произведений?
— Конечно, писатель, публицист должен иметь возможность зарабатывать своим творчеством на жизнь. А это возможно, когда его произведение защищено от воспроизведения и бесконечного бесплатного тиражирования. Но здесь речь идет, прежде всего, о «раскрученных» авторах, чьим произведениям издательства обеспечивают широкую и грамотную поддержку, делают промоушн на телевидении. Для многих же начинающих литераторов Сеть остается единственной возможностью опубликоваться. Можно, конечно, бесплатно отдать свое творение издательству, но при мизерных пробных тиражах оно гарантированно не попадает к читателю.
Еще раз подчеркну, что расхожее представление о том, будто размещение произведения в Сети наносит большой ущерб автору/издательству и приносит баснословные доходы электронным пиратам, сильно преувеличено.
Дело в том, что создание электронных изданий — дело достаточно затратное. Необходимо выплачивать гонорары, оплачивать работы по оцифровке, обслуживанию и поддержке сайта, интернет-трафик. Поступления от рекламы лишь частично покрывает расходы, а о прибыли и думать не приходится.
При производстве бумажной версии расходы увеличиваются только на стоимость бумаги, полиграфических работ и транспортировки. Но в этом случае они компенсируются за счет реализации. И в том и в другом случае полноценное существование издания невозможно без грантов, помощи меценатов и благотворителей.
Надо понимать, что от нарушения авторского права страдают, прежде всего, производители программного обеспечения и аудио-визуальных произведений, которые пираты миллионными тиражами распространяют по миру. Электронные же библиотеки, содержащие тексты художественных и научных произведений (за исключением полнотекстовых баз данных), как правило, некоммерческие проекты. И уж совсем абсурдно звучат обвинения в адрес традиционных библиотек, которые якобы нарушают авторское право, предоставляя пользователям доступ к электронным ресурсам, производя микрофильмирование, сканирование и делая принтерные распечатки текстов.
Интересы серьезной литературы и качественной журналистики совершенно не учитываются борцами за «святость копирайта». Ибо такие книги и журналы не представляют интерес ни для рекламодателей, ни для широкой публики. А значит, не сулят больших барышей. Их судьба зависит лишь от осмысленной государственной поддержки и помощи меценатов, которые не могут не понимать, что сохранение интеллектуального потенциала нации определяет будущее страны.
— В качестве одного из способов защиты авторского права предлагается сделать доступ к литературным ресурсам платным, и из полученных средств делать отчисления правообладателям. Станет ли это панацеей?
— Сегодня существует много и платных ресурсов, и таких, где платный доступ предоставляется лишь к определенным разделам или публикациям. У меня нет информации по объемам этих продаж, но думаю, что, по крайней мере, в нашей стране они невелики. Во-первых, у нас пока нет удобной и доступной системы электронных платежей. Во-вторых, человек, оказавшись перед дилеммой, приобрести книгу в электронном формате или в бумажном варианте, как правило, предпочитает последнее. Не будем забывать, что книга — это все равно самый надежный способ хранения информации. Электронные носители пока очень несовершенны. 300—400 лет простоит на полке книга, но отнюдь не диск. Статус книги как хранителя информации только укрепляется. Пожар? Да. Но аналогичная книга есть в другой библиотеке. В этом смысле сохранение физической копии гарантирует воспроизводство знания. Диск же — лишь кусок пластика. Его можно поцарапать, сломать. Постоянно меняются форматы записи и конфигурация воспроизводящей техники. Я не уверена, что наши потомки смогут прочитать нынешние CD-ROM'ы, как мы уже не можем слушать виниловые пластинки.
Или, допустим, обрушилась «часть Интернета» — и все пропало. Я бы сказала, в этом заключается трагедия цифровых технологий — в их уязвимости. Например, сейчас в Сети стремительно развивается «Живой Журнал». Информация, которая там аккумулируется — бесценна. Это своеобразная летопись эпохи, наполненная живыми голосами. Но где гарантия, что разрушение какого-либо сервера или сегмента Сети не уничтожит его, и он не исчезнет, как устное предание.
Парадоксально, но именно эта хрупкость и уязвимость электронных носителей способна чрезвычайно поднять статус библиотек с их традиционными книгами и рукописями. Книга как продукт использования различных технологий не только не сходит со сцены, но, напротив, укрепляет свои позиции.
— В свое время переход от свитка к кодексу стал настоящей информационной революцией. Появление виртуальных библиотек — это тоже революционный прорыв в новое информационное пространство. Оперативность, возможность удаленного доступа практически к любому источнику расширили возможности читателей. Не будет ли новая версия закона об авторском праве входить в конфликт с концепцией общества знаний, сформулированной ЮНЕСКО и поддерживаемой всеми цивилизованными странами?
— Технологический прорыв, который произвел Интернет в чтении, очевиден, но в то же время он в известном смысле вернул нас назад, в далекое прошлое, когда человек сворачивал и разворачивал свитки. Ведь именно «свиточный» метод используем мы, вращая колесо прокрутки нашей мышки.
Очевидно, что расположение текста в книге — это не просто удобство чтения, это принципиально другой способ считывания информации, который позволяет мобильно переходить от одного фрагмента текста к другому. А свиток — это худший способ расположения информации и значительно более трудоемкий способ чтения. Интересный момент: одной ногой мы шагнули далеко вперед, а другой — возвратились к папирусам. Даже все гиперссылки вместе взятые не позволяют на экране монитора ориентироваться в тексте так, как это возможно в книге.
— Вернемся к тому, что с одной стороны, мы декларируем построение информационного общества, а с другой — происходит неуклонное ограничение доступа к информации, в том числе и из-за роста цен на книжную и журнальную продукцию…
— О том, что книги и журналы у нас дорогие, приходится слышать постоянно. Что значит дорогие? По сравнению с чем?
За годы советской власти мы были приучены к тому, что книги стоили дешево. Это понятно — государственные издательства получали огромные дотации, печатали книги миллионными тиражами, себестоимость книг действительно была невысока. И при этом существовал неутолимый книжный голод. В магазины подписных изданий очередь занималась с вечера. Люди собирали макулатуру, иногда, чтобы купить «Королеву Марго» или «Трех мушкетеров», сдавали раритетные издания.
Сегодня ситуация совершенно иная. Разрушена единая система книжной торговли, соответственно, издатели не могут рассчитывать на большие тиражи. Свои условия диктуют рыночные законы — редкий смельчак возьмется издать книгу, которой не гарантирован устойчивый спрос и, соответственно, прибыль от ее реализации. Стоимость полиграфических услуг и бумаги у нас сегодня находятся на мировом уровне. И именно это определяет цену книги или журнала.
Но так ли она высока? Книга в твердом переплете, которой можно пользоваться годами и которую, быть может, прочтут несколько поколений, стоит как бутылка вина среднего качества. Конечно, собрать всю необходимую литературу в домашней библиотеке невозможно. Поэтому приходится еще раз сказать и о возрастающей роли библиотеки и о государственной поддержке чтения. Разумеется, бюджет не будет поддерживать частные издательства, но увеличить средства на комплектование библиотек — задача вполне реальная. И это будет лучшей гарантией того, что каждая книга найдет своего читателя.

Беседовали Елена Рощина, Денис Бедник