Михаил Юрьевич Матвеев, старший научный сотрудник отдела истории библиотечного дела РНБ, кандидат педагогических наук

Зарубежные авторы давно «эксплуатируют» образ библиотеки как загадочного пространства, свойства которого нагнетают необходимую для детектива атмосферу таинственности.
Развитие детективного жанра
в России, наблюдаемое
в последние годы, показывает, что и отечественные писатели не чураются использовать традиционные повороты сюжета и стереотипные описания.

Тема изображения библиотек и библиотекарей в детективных романах не раз привлекала внимание зарубежных библиотековедов.38, 39, 44, 47 В России же исследований по данной теме за весь ХХ в. практически нет. В некоторой степени это объясняется «официальным» пренебрежением к «легкому» жанру, но главное, большинство детективов, в которых описываются библиотеки и библиотекари — это книги зарубежных авторов, которые в течение длительного времени были просто недоступны отечественному читателю. Немалая часть этих изданий до сих пор у нас неизвестна или просто не переведена.
В отечественных же детективах вплоть до 1990-х гг. сколько-нибудь заметного образа библиотеки (в особенности библиотеки общественной) не было, и это имеет свои объяснения. Во-первых, детектив вообще не был достаточно развит как жанр, поскольку в СССР отсутствовал институт частного сыска и не было идеи свободного поиска истины «частным порядком» (а уж тем более — с «привлечением» государственных учреждений).21
Во-вторых, отечественные авторы (независимо от жанра их произведений) более корректно относились к библиотеке как таковой. И действительно, вплоть до недавнего времени трудно было представить себе роман о расследовании преступления, совершенного в пределах ГБЛ им. В. И. Ленина или ГПБ, хотя за рубежом имелись десятки романов, посвященных, к примеру, расследованию убийств и краж в Нью-Йоркской Публичной библиотеке, Библиотеке Конгресса и других крупных библиотеках.34, 36, 45, 46, 50, 55
В 1990-х годах подобные книги в России все же появились, причем описанные в них события зачастую отражали реальные «громкие кражи» из отечественных библиотек. Но об этом расскажем ниже, а сначала охарактеризуем те особенности, которые присущи образам библиотек и библиотекарей на страницах зарубежных детективов.
Тенденция изображения библиотек в зарубежных детективах в целом очень сильна и ничуть не ослабевает с течением времени. «Приверженность» авторов детективов к библиотеке объясняется несколькими причинами.
Во-первых, это устойчивая литературная традиция. Книги и библиотеки изображали большинство классиков жанра — Г. К. Честертон (рассказы об отце Брауне),24 А. Конан Дойль («Обряд дома Месгрейвов» и другие рассказы),10 А. Кристи («Тайна замка Чимниз»,15 «Тело в библиотеке»)14 и др. Во-вторых, библиотека обладает своеобразной «мистической аурой» и создает ощущение некой «антикварности», а ее безлюдные помещения, многочисленные лестницы и темные углы способствуют «нагнетанию атмосферы».54 Кроме того, библиотека помогает «облагородить» действие, «продемонстрировать» эрудированность действующих лиц, и, наконец, выяснить истину в запутанных случаях.44
Описание рутинной библиотечной работы (непостижимой для посторонних), хитроумных шифров и загадочной расстановки фондов создает представление о библиотеке, как о своеобразной головоломке, месте тайн и загадок.44
В большом количестве детективов развязка происходит именно в библиотеке (сыщик или полицейский, устроив встречу в библиотеке, объясняет собравшимся людям, кто же является преступником). В романе Р. и Ф. Локриджей «Встаньте и умрите» капитан полиции Хенриш, собрав подозреваемых в библиотеке, неожиданно ловит себя на мысли, что ему не хватает только классной доски, поскольку «обстановка смахивает на классную комнату, в которой он должен проводить семинар» по расследованию убийства.17
Наконец, библиотека в детективных романах описывается потому, что главными героями этих произведений часто оказываются люди, так или иначе связанные с книгой: профессора университетов,17 журналисты, книгопродавцы, издатели и т. д.4—6
Частое использование образа библиотеки в детективах ведет к образованию устойчивых («стереотипных») представлений о том, что же в ней происходит, причем представлений далеко не лестных.
Одна из самых распространенных — это характерная не только для детективов, но и для всей зарубежной литературы ХХ в. аллюзия потерянной (или найденной) книги с загадочным («роковым») содержанием. В детективах ценные книги часто похищаются, служат поводом для убийства, а в крайних случаях сами являются орудием преступления. Если же тот или иной роман представляет собой нечто большее, чем обычный детектив, то негативный эффект от этого только усиливается («Имя розы» У. Эко25 и «Клуб Дюма» А. Переса-Реверте20).
Библиотека (особенно частная, расположенная где-нибудь в замке или поместье) — это тихое и мало кем посещаемое место, в котором можно спрятать какую-либо улику. Поэтому если в детективе упоминается библиотека, то можно с большой степенью вероятности предположить, что там находится труп. Некоторые авторы, понимая всю «избитость» такого сюжетного хода, всячески над ним иронизируют, но тем не менее все равно используют в своих произведениях. Так, в романе А. Кристи «Происшествие в старом замке» жене полковника Бентри долго приходится убеждать своего мужа в том, что в их библиотеке находится труп: «Полно, милая. Во всем виноват полицейский роман, который ты читаешь на ночь — «Тайна сломанной спички», не так ли? Что-нибудь вроде: «Лорд Эдгбастен обнаружил труп прекрасной блондинки на ковре своей библиотеки...» В романах трупы всегда оказываются в библиотеках. В нормальной жизни я об этом не слыхал».13
Писатели также охотно описывают убийства в публичных библиотеках и, в несколько меньшей степени, университетских. Связано это с тем, что библиотека идеально подходит под понятие «замкнутого пространства» с определенным кругом подозреваемых. Заметим, что другие виды библиотек (например, специальные) в детективах упоминаются крайне редко. Интересно, что это можно отнести и к «серьезной» художественной литературе — отчасти это объясняется гуманитарными предпочтениями самих писателей, описывающих в первую очередь те библиотеки, в которых они бывали.
Нередко библиотека служит своеобразным символом безвкусицы (включая описания безликих и уродливых библиотечных зданий), а также архаичности, старомодности и даже провинциальности.44
Библиотеки в детективах нередко уподобляются лабиринтам и склепам (даже если в них и нет мертвых тел). Так, в романе Д. Д. Карра «Зловещий шепот» один из героев получает в наследство богатую библиотеку и обследует «мертвый мир книг»: «Штабели книг на полу и беспорядочные нагромождения вдоль полок оставляли такие узкие проходы в этом лабиринте, что в них едва можно было протиснуться, не свалив пяток томов и не подняв тучу пыли. <...> Громкий смех в этом книжном склепе отозвался в его душе суеверным страхом».9 Еще большего страху этот персонаж натерпелся во сне: сначала ему снится, что он выписывает из старинной книги статью о вампирах, а потом сталкивается в библиотеке с призраком чернокнижницы Памелы Хойт, про которую он когда-то писал научное исследование.
В свою очередь, библиотекари в детективах зачастую тоже изображаются не лучшим образом. Один из излюбленных поворотов сюжета — знакомство частного сыщика, отправившегося в библиотеку за информацией, с симпатичной дамой-библиотекарем, которое перерастает в любовный роман (чаще всего такое происходит в тех случаях, когда у сыщика нет секретарши).50 Классический пример — роман Э. Уоллеса «Семь замков усыпальницы».22 Помимо любовной истории, здесь присутствует весь «джентльменский набор»: кража из публичной библиотеки, убийство в домашней библиотеке, расположенной в одном из поместий, и, наконец, взятие «библиотекарши» в заложницы.
Но «молодая симпатичная библиотекарша» сама может вызывать подозрение, как, например, Фэй Сетон в уже упомянутом «Зловещем шепоте» Д. Д. Карра. В массовом сознании библиотекарь часто ассоциируется с «гномом с длинной белой бородой».9
Описания библиотекарей в детективах, как и в «серьезной» литературе, часто бывают карикатурны. Так, у С. А. Goodrum (фамилии непереведенных на русских язык авторов оставлены в английском написании) библиотекарь похож на «журавля, высматривающего крысиную нору»,45 у D. G. Browne пожилая библиотекарь похожа на «старую ведьму»37 (и неудивительно, поскольку за 100 лет в библиотеке сменилось только три библиотекаря). У J. Austwick библиотекари напоминают несостоявшихся монашек, а директор библиотеки выделяется огромными позолоченными очками и носом, похожим на «шланг от акваланга».31—33 С. Blackstock делает всех мужчин-библиотекарей шепелявыми, нервными, неуверенными в себе и вообще напоминающими параноиков.35
Персонажи-библиотекари часто орут на читателей и в целом не обладают достаточной профессиональной подготовкой. Так, в романе Р. и Ф. Локриджей Murder within murder,50 посвященном расследованию убийства в Нью-Йоркской Публичной библиотеке, отмечается, что чему бы ни учили в библиотечных школах, все равно находятся выпускники, абсолютно ничего не умеющие и враждебно относящиеся к читателям.
Наконец, библиотекари в детективах — это всего лишь хранители («стражи») фондов, далекие от той жизни, которая течет за пределами библиотеки. В целом из содержания детективных романов следует, что смена профессии для библиотекаря — это все равно что воскрешение из мертвых.43, 47
Но несмотря на все негативные черты образа библиотекаря, зарубежные исследователи склоняются к выводу, что в детективах он позитивнее, чем в «серьезной» литературе, поскольку здесь библиотекарь гораздо чаще оказывается активным положительным героем, а вовсе не «синим чулком» или «серой мышью».44, 47
Довольно наглядно это демонстрируют С. Brown-Sved и C. B. Sands, проанализировавшие 121 произведение детективной литературы. Согласно их данным, библиотекарь в детективах является главным героем в 37,2% случаев, помощником или другом главного героя — в 25,8%, подозреваемым — в 10,7%, жертвой — в 3,3% (все другие случаи приходятся на упоминания библиотеки в качестве места действия). Что же касается непосредственных «занятий» библиотекарей, то они расследуют кражи редких книг и рукописей, убийства, изучают паранормальные явления.38
Примерно такие же данные можно извлечь и из аннотированной библиографии М. McCurley, С. Schwartz и S. D. Bartner, посвященной т. н. «книжным» (содержащим описания различных книг, библиотек, библиотекарей и т. п.) детективам.51 Общее число отраженных в ней авторов превышает 650 человек, а количество романов — более 1,2 тыс. названий (заметим, что ни один из исследователей, анализирующих «серьезную» литературу, содержащую образ библиотеки, даже близко не подошел к подобным цифрам). Из этого количества можно выделить примерно 125 романов, в значительной мере касающихся деятельности библиотек. В других библиотеки чаще всего только упоминаются, а главными героями являются не библиотекари, а издатели, книготорговцы, журналисты, ученые, архивисты, писатели и др.
В содержательном плане это выглядит следующим образом:
• в библиотеке происходит убийство, которое расследуется полицией, частным детективом, репортером и др. — 34,4%;
• библиотекарь расследует преступление или помогает в расследовании — 28,8%;
• в библиотеке происходит кража — 14,4%;
• библиотека — одно из мест действия. Используется для поиска информации, как место сбора действующих лиц и др. — 14,4%;
• библиотекарь — жертва преступления — 8%.
Приведенные данные позволяют сделать вывод, что «отношение» писателей к своим персонажам-библиотекарям в целом не такое уж и плохое: в качестве злодеев библиотекари показываются редко (самый яркий пример подобного рода — это Хорхе из «Имени розы», готовый отравить всех читателей, лишь бы они не нашли в книгах ничего предосудительного). Любопытным является и то обстоятельство, что в качестве жертв библиотекари показываются тоже редко, хотя для детектива «серый» и «незаметный» библиотекарь, не вызывающий никакой симпатии у читателя — это прямо-таки идеальная жертва.38 В тех же случаях, когда библиотекарь все-таки становится жертвой, это бывает связано либо с его участием в разных авантюрах (например, в поиске сокровищ), либо с наличием у него какой-либо ценной информации. Пример — роман И. Хмелевской «Версия про запас».23
Но положительный образ библиотекаря в детективах имеет и определенные «изъяны». Первое, библиотекарь может быть и умным, и образованным, и проницательным, но его роль в некотором роде вторична, поскольку она обусловлена сюжетом детектива (в детективе описывается ситуация, несвойственная повседневной работе библиотекаря).38 Второе, библиотекарь в роли сыщика — это свидетельство того, что у библиотечных работников имеется масса свободного времени, чтобы заняться тем делом, которое они находят интересным (объективности ради надо заметить, что многие писатели в подобных случаях изображают библиотекарей почтенного возраста, зачастую уже вышедших на пенсию).
Тот факт, что библиотекари редко описываются писателями в качестве преступников, еще не означает того, что они в большинстве случаев описываются как дружелюбные, симпатичные и порядочные люди. Как отмечает А. Hall, в детективах имеет место следующая логика: библиотекари не совершают преступлений только потому, что они вообще ни на что не способны(!). Типичный диалог двух сыщиков в детективах выглядит примерно следующим образом: «Я надеюсь, вы не думаете, что это они сделали это? Они же все библиотекари!»35
При анализе детективных историй обращает на себя внимание и то обстоятельство, что образы библиотек и библиотекарей попадаются далеко не в каждом романе: одни писатели начисто игнорируют подробные образы, другие используют их время от времени, и, наконец, третьи буквально «специализируются» на библиотечной проблематике. В определенной мере такое положение можно объяснить тем, что сам жанр детектива весьма неоднороден.
В. П. Руднев в «Словаре культуры ХХ в.» выделяет три основные разновидности детектива (по странам их возникновения). Это английский («аналитический») детектив, в котором действует гениальный сыщик, определяющий преступника путем логических умозаключений из ограниченного числа подозреваемых. Американский («черный», «жесткий») детектив, в котором имеют значение хитрость и сила (сыщику в таких романах часто приходится действовать не «серыми клеточками», а кулаками и револьвером). Наконец, французский («экзистенциальный») детектив, в котором сыщик не обладает ни силой, ни выдающимися аналитическими способностями, а преступника он находит благодаря глубокому «вживанию» в происходящие события.21
Большинство описаний библиотек и библиотекарей относятся к первой («аналитической») группе детективов. Чаще всего — в том случае, когда автор описывает небольшой «сонный» городок, в котором библиотекарь оказывается чуть ли не главным знатоком всех местных сплетен и уже поэтому представляет интерес для полицейских и сыщиков.38 Примеры — Джордан Потит из романов J. Abbott26—28 или Джеймс Дьюи из романов К. Morgan.52
Что же касается «крутых» гангстерских романов, то там библиотекарям действительно не место (они практически не упоминаются у Д. Хэммета, Н. Кварри, М. Пьюзо, Д. Чейза и т. п.). Нет их и в «эпических» полицейских романах Э. Макбейна, Р. Макдональда, Э. С. Гарднера, Д. М. Кейна. Нет их и у известных французских авторов (Ж. Сименона, С. Жапризо), включая даже тех, кто близок «английскому» направлению в детективном жанре (Э. Габорио, М. Леблан). Но подобная закономерность не является абсолютным правилом, поскольку даже «крутой» частный сыщик подчас не прочь пофлиртовать с симпатичной библиотекаршей.
Словно в «противовес» произведениям без всяких упоминаний о библиотекарях в детективной литературе есть и другая крайность — целые серии романов, главными героями которых являются библиотечные работники. Характерный пример — «птичья» серия L. Adamson про Люси Вэйлс, вышедшую на пенсию библиотекаря, занимающуюся орнитологией и распутыванием преступлений.29—30 Другой пример — «кошачья» серия Л. Браун (в ней преступления расследует богатый журналист вместе со своими любимыми сиамскими котами, а помогает ему его хорошая знакомая — директор публичной библиотеки Полли Дункан.4—6 Здесь также можно упомянуть романы C. Harris про Аврору Тиагарден48—49, С. Goodrum про библиотекаря Эдварда Джорджа и библиотеку Вернера Бока (прототип — Библиотека Конгресса)45—46 и J. Dereske про мисс Зукас.40—42
Так что и библиотекари-мужчины, и библиотекари-женщины могут быть главными героями. Но чаще всего в этой роли выступает энергичная пожилая дама (в большей или в меньшей степени похожая на мисс Марпл), которая обожает посещать различные библиотечные мероприятия (конференции, семинары и т. п.), а заодно распутывать различные загадочные происшествия.
Что касается отношения зарубежных библиотекарей к тому, что пишут о них авторы детективных историй, то оно весьма различно. Одни терпят подобные «опусы» как неизбежное зло, другие же призывают тщательнейшим образом исследовать все, что связано с образом библиотеки и при этом не пренебрегать никакими источниками (особенно теми, которые активно «поглощает» массовый читатель).39
И действительно, как полагают С. Brown-Sved и С. B. Sands, «если писатель использует при построении сюжета своего произведения отталкивающий или даже отвратительный образ библиотекаря, или же библиотека описывается как место преступления, то это означает лишь то, что данный автор счел библиотекарей и их рабочее место — библиотеку — достаточно подходящими для того, чтобы возбудить интерес у читателей».38 Можно отметить и тот факт, что появление романов, в которых описывается деятельность каких-либо реально существующих библиотек, в некоторой степени выгодно им самим. Так, роман L. G. Blochman «Death walks in marble halls» («Смерть бродит по мраморным залам»)36 был создан в 1942 г. специально к юбилею Нью-Йоркской Публичной библиотеки и описывал расследование совершенного в ней убийства. В сущности, это пример американского подхода к вопросу о связях с общественностью, когда для привлечения внимания «читающей публики» используются самые невероятные средства.
Но негативное описание библиотек и библиотекарей, сделанное талантливым писателем, может на долгие годы остаться в общественном сознании и постоянно сказываться на имидже библиотечной профессии. Наиболее «роковой» книгой, безусловно, является роман Д. Ле Карре «Шпион, пришедший с холода», считающийся (и вполне заслуженно) лучшим политическим детективом ХХ в.16 Действие происходит в Англии, ФРГ и ГДР в начале 1960-х гг. — агент британской разведки Лимас изображает из себя спивающегося шпиона, оставшегося не у дел, и в конце концов перебегает в ГДР. Его цель — компрометировать главу контрразведки ГДР Мундта. Истинное положение дел доходит до Лимаса слишком поздно: «шефы» планировали в определенный момент разоблачить его самого, чтобы «выгородить» перевербованного британской разведкой Мундта.
Образ библиотеки в этом контексте весьма примечателен: самый отчаянный шаг, на который способен оставшийся без средств агент (кроме самоубийства) — это устроиться на работу в библиотеку. Лимас, впрочем, идет еще дальше и влюбляется в библиотекаря Лиз Голд (по убеждениям коммунистку), не подозревая, что подобный «поворот сюжета» был заранее предусмотрен британской разведкой, с ужасающей эффективностью использовавшей этот «компромат». Зарубежные исследователи отмечают, что образ библиотекаря, замешанного в разного рода «шпионских играх», глубоко проник в массовое сознание и постоянно возникает вновь и вновь при каждом всплеске «шпиономании».47, 43
Впрочем сама библиотека в романе Д. Ле Карре описывается тоже не лучшим (но, увы, весьма характерным для зарубежной художественной литературы) образом — это мрачное пустынное учреждение, которое «напоминало церковный неф и было таким же холодным».16 Верховодила в библиотеке некая мисс Крейл — старая дева истерического типа, любимым занятием которой было каждый день звонить по телефону своей матери и часами жаловаться на своих сотрудников, которые только и думали о том, как бы сжить ее со света. Обнаружив у себя на вешалке мужской плащ, она впала в состояние сильнейшего шока, от которого не могла оправиться целый день. «Поскольку мисс Крейл очень любила иметь врагов», то постоянно распекала Лимаса: «Она рычала на него или вовсе не замечала, а стоило ему подойти к ней, начинала дрожать и оглядываться по сторонам в поисках то ли орудия обороны, то ли пути к бегству».16
Теперь перейдем к отечественным изданиям. Мы уже отмечали выше, что жанр детектива в России долгое время был не развит, и ярких описаний библиотек в нем просто не было (исключение — исторические романы, например, «Черный замок Ольшанский» В. С. Короткевича12). Последовавшее в 1990-х гг. бурное развитие этого жанра повлекло за собой появление многочисленных (и, увы, далеко не позитивных) изображений библиотек и библиотекарей. Например, описание библиотекарей (если только они не являются киллерами) в романах А. Б. Марининой18, Д. А. Донцовой7 и подобных произведениях в целом вполне типично и соответствует западным «стандартам»: «В тесно заставленной стеллажами комнате пахло пылью и старыми книгами. <...> За столом у окна обнаружился стол, за которым читала журнал женщина без возраста. Взглянешь слева — тридцать, посмотришь справа — шестьдесят».7 Как и в зарубежных детективах, библиотекарь порою попадает под подозрение в качестве «серой личности» (например, Анемподист Кайдалов — библиотекарь Императорской Публичной библиотеки у Е. Басмановой1).
Появлению соответствующих детективных романов немало способствовали и кражи из крупнейших библиотек. Так, кража из РНБ в 1994 г. (дело Д. Якубовского) не только вызвала лавину газетных публикаций, но и «способствовала» появлению сразу трех детективных историй. Это «Дело Якубовского» В. Белоусова,2 «Библиофил Дима» А. Д. Константинова11 и «Из мухи получится слон» Д. А. Калининой8 (некоторые зарубежные романы также основаны на реальных событиях — например, роман D. Beasly «The Jenny» о краже из Нью-Йоркской Публичной библиотеки34).
Наиболее заметным представляется роман Д. А. Калининой, в котором весьма критически описывается деятельность РНБ в целом. Негативные («стереотипные») описания читателей в данном случае практически неизбежны: «чаще всего попадались преклонного возраста кандидаты в мир иной обоих полов. Было много откровенных негров и застенчивых девушек белого цвета. Иногда встречались голубоватые парочки».8 То же самое говорится и о библиотекарях: «основную массу присутствующих в этом хранилище мудрости составляли женщины всех возрастов, размеров и мастей. В них, женщинах, невзирая на различия материального и духовного плана, было нечто неуловимое, присущее лишь библиотечным работникам. Словно легкий слой пыли легким облачком поднялся с древних манускриптов и осел на их хранительницах. Чуть заметная бледность, уместившаяся в складках их одежд, забившаяся в мельчайших морщинках кожи лица и рук, выдавала род их занятий. <...> Библиотечная пыль — вещь необычайно коварная. Ее немного, но она постоянно вокруг тебя. От нее не спастись, принимая душ по два раза в день. Она незаметно въедается в вас. Настойчиво пытается проникнуть внутрь и окрасить ваш мир в идеальный серый цвет».8
Подвергаются критике и здания библиотеки — это в принципе тоже не противоречит западной «традиции». Так, главное здание примечательно своими внутренними дворами, представляющими из себя нечто среднее между городской свалкой, автопарком и распродажей пиломатериалов, а новое здание библиотеки «выделялось среди окружавших его домов сталинской застройки так же, как, допустим, фикус отличался бы от дельфина, если бы их вдруг стали сравнивать на заседании комиссии экологов. Должно быть, его архитектора интересовало главным образом то, чтобы здание не было похоже ни на какое другое. Что ж, в этом он преуспел. Жаль только, что из его попытки создать чудо вышло чудовище. <...> В конструкции здания напрочь отсутствовало понятие о симметрии. Оно походило на плод творения иной цивилизации с иными, чем у нас, понятиями и ценностями».8
Библиотеки описываются и в отечественных фантастических детективах. Любопытный пример — повесть Е. В. Панаско «Десант из прошлого»,19 где некая организация фашистского толка, используя машину времени, стремится установить тоталитарный режим в прошлом. Путчисты действовали весьма хитроумным способом: весь план «прорыва» в прошлое был опубликован в виде заурядного фантастического романа, поступившего во все крупнейшие библиотеки, а час начала путча определялся путем временного похищения всего тиража романа и внесения в текст незначительных изменений.
Заговорщики были весьма близки к цели, но их подвели два обстоятельства. Во-первых, бурная самодеятельность эксцентричного профессора Компотова — владельца огромного собрания научной фантастики, не поленившегося обзвонить все крупнейшие библиотеки мира, чтобы «подкрепить» свою фантастическую гипотезу о том, что внезапное исчезновение и появление всех экземпляров одной и той же книги в современном мире означает его «вторичность» (т. е. настоящее время тоже может быть создано какой-нибудь высокоразвитой цивилизацией из будущего). Второе — банальная ошибка, произошедшая в Институте Архитектуры времени, где на один инвентарный номер были записаны два экземпляра данного романа, и один из них остался в неприкосновенности. В результате энергичных действий агента Интерпола Сбитнева и библиотекаря Тани из Института времени заговорщики были разоблачены, а дело, как нетрудно догадаться, закончилось свадьбой этих персонажей.
В повести Е. Панаско обращает на себя внимание и описание библиотеки при Институте времени. С одной стороны, в научной фантастике библиотека нередко описывается именно в связи с перемещениями во времени — она используется для подготовки ученых, отправляющихся в другие эпохи, но в данном случае дело не только в этом. Оказывается, самый важный отдел Института изучает только фантастическую литературу с целью выявления перспективных (или, наоборот, небезопасных для планеты) теорий. Это объясняется тем, что ни один философ, социолог или «серьезный» писатель не может высказать такого количества идей, как писатель-фантаст...
Подведем итоги.
1. Образ библиотек и библиотекарей в детективах весьма неоднороден и представляет собой причудливый коллаж из негативных стереотипов, положительных образов библиотекарей в качестве проницательных сыщиков и многочисленных эпизодических описаний библиотек, обусловленных особенностями жанра и устойчивой литературной традицией (кульминационная сцена в библиотеке, любовная история и т. п.). К негативным стереотипам можно отнести как непременное убийство в библиотеке, так и карикатурные изображения библиотекарей, которые зачастую предстают равнодушными, малообразованными и постоянно третирующими читателей.
2. Библиотекари в детективах нередко являются положительными героями, но библиотека при этом изображается как место тайн и загадок, учреждение, чрезвычайно далекое от реальной жизни, а также как своеобразный лабиринт. Попав в него, посторонний человек никогда точно не знает, когда он из него выйдет (и выйдет ли вообще).
3. Писатели, будучи активными пользователями библиотек и в то же время стремясь нагромоздить различные ужасы, показывают в романах свои собственные «читательские» страхи перед библиотекой как загадочным миром книг. Именно отсюда берется образ библиотеки как пугающего и далеко не безопасного учреждения.44
4. Большинство авторов детективного жанра преследуют развлекательные цели и не ставят перед собой задачу детального анализа работы библиотеки. Тем не менее, как отмечают C. Brown-Sved и C. B. Sands, если писатели начнут изображать библиотекарей, выполняющих только свои прямые обязанности, то их произведения от этого очень многое потеряют — в них не станет интересных «измерений».38 Детектив же как раз и позволяет показать образ библиотеки в различных плоскостях, придает ему своеобразное очарование, глубину и многозначность.

1 Басманова Е. Тайна черной жемчужины: [Роман]. — СПб.: Нева; М.: ОЛМА-пресс, 2002. — 382, [1] с.
2 Белоусов В. Дело Якубовского. Точный удар: Детектив. Романы. — Минск: Совр. лит., 1995. — 448 с.
3 Блок Л. Взломщики — народ без претензий. Взломщик в шкафу: [Романы]. — М.: АСТ, 1997. — 478, [1] с.
4 Браун Л. Д. Кот, который приехал к завтраку: [Романы]. — СПб.: Азбука: Кн. клуб «Терра», 1998. — 476 с.
5 Браун Л. Д. Кот, который разговаривал с привидениями: [Романы]. — Спб.: Азбука: Кн. клуб «Терра», 1997. — 477, [1] с.
6 Браун Л. Д. Кот, который улыбался: [Роман] / [Пер. с англ. М. Майданюк]. — СПб.: Азбука, 1998. — 382 с.
7 Донцова Д. А. Букет прекрасных дам: [Роман]. — М.: ЭКСМО, 2002. — 379, [1] с.
8 Калинина Д. А. Из мухи получится слон: Роман. — М.: ЗАО Изд-во Пресс, 1999. — 432 с. — (Серия «Иронич. детектив»).
9Карр Д. Д. Зловещий шепот. Убийство в музее восковых фигур: [Пер. с англ.]. — М.: Совершенно секретно, 1994. — 366, [1] с.
10 Конан Дойль А. Голубой карбункул: Рассказы и повесть. — Л.: Дет. лит. Ленингр. отд-е, 1991. — 621 с.
11 Константинов А. Д. Адвокат: Роман; Какая мафия круче?: Очерки. — СПб.: ВИС, 1995. — 528 с.
12 Короткевич В. С. Черный замок Ольшанский: Роман; Дикая охота короля Стаха: Повесть / [Авториз. пер. с белорус. В. Щедриной]. — Минск: Мас. лит., 1992. — 603, [2] с.
13 Кристи А. Избранные произведения: [Пер. с англ.]. — Новосибирск: Гермес, 1991. — 635, [2] с.
14 Кристи А. Полное собрание детективных произведений. — Т. 19. Тело в библиотеке: Романы, рассказы. — М.: Центрполиграф, 1997. — 451 с.
15 Кристи А. Сочинения: [Пер. с англ.]. — М.: Новости, 1992. — 348, [2] с.
16 Ле Карре Д. Шпион, пришедший с холода: Роман / Пер. с англ. А. Славинской, В. Топорова. — Л.: Ламбус-пресс, 2000. — 237, [1] с.
17 Локридж Р., Локридж Ф. Акцент на убийство: Романы / Пер. с англ. — М.: Торгово-изд. об-е «Центрполиграф», 1996. — 486, [2] с.
18 Маринина А. Б. Шестерки умирают первыми: [Романы]. — М.: ЭКСМО, 1996. — 483, [2] с.
19 Панаско Е. В. Десант из прошлого: Фантаст. повесть и рассказы. — Ставрополь: Кавк. б-ка, 1991. — 126, [2] с.
20 Перес-Реверте А. Клуб Дюма, или Тень Ришелье / Пер. с исп. Н. Богомоловой. — М.: Иностранка, 2002. — 596,[1] с.
21 Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры ХХ века: Ключевые понятия и тексты. — М.: Аграф, 2002. — 599 с.
22 Уоллес Э. Семь замков усыпальницы; Красный Круг; «Мертвые глаза Лондона»: Детектив. романы. — Челябинск: Юж.-Урал. кн. изд., 1995. — 494,2 с.
23 Хмелевская И. Версия про запас: [Роман] / Пер. с пол. Е. А. Полецкой. — М.: Фантом Пресс, 1998. — 271 с.
24 Честертон Г. К. Мудрость отца Брауна: Рассказы. — Кишенев: Лумина, 1987. — 444, [1] с.
25 Эко У. Имя розы: Роман / Пер. с ит. И. Костюкович; Послесл. Ю. М. Лотмана. — М.: Кн. палата, 1989. — 486 с.
26 Abbott J. Distant blood. — New York: Ballantine, 1996. — 352 р.
27 Abbott J. Do unto others. — New York: Ballantine, 1994. — 256 р.
28 Abbott J. Promises of home. — New York: Ballantine, 1995. — 260 р.
29 Adamson L. Beware the laughing gull. — New York: Signet, 1998. — 256 р.
30 Adamson L. Beware the tufted duck. — New York: Signet, 1996. — 256 р.
31 Austwick J. Murder in the borough library. — London: R. Hale, 1959. — 173 р.
32 Austwick J. The County library murders. — London: R. Hale, 1962. — 175 р.
33 Austwick J. The Mobile library murders. — London: R. Hale, 1964. — 190 р.
34 Beasley D. The Jenny: A New York library detective novel. — New York: Davus Publishing, 1994. — 109 p.
35 Blackstock C. Dewey death. — London: W. Heinemann, 1956. — 285 p.
36 Blochman L. G. Death walks in marble halls. — New York: Dell, 1951. — 64 p.
37 Browne D. G. Death in seven volumes. — London: Macdonald, 1958. — 192 p.
38 Brown-Sved C., Sands C. B. Librarian in fiction: A Discussion // http://www.valinor.ca/e13.htm.
39 Chaintreau A.-M., Lemaitre R. Fanny libraries // The Image of the library: Studies and views from several countries: Collection of papers / Ed. by V. D. Stelmakh. — Haifa, 1994. — P. 40—56.
40 Dereske J. Miss Zukas and the Island murders. — New York: Avon, 1995. — 224 p.
41 Dereske J. Miss Zukas and the library murders. — New York: Avon, 1994. — 224 p.
42 Dereske J. Out of circulation. — New York: Avon, 1997. — 212 p.
43 Frylinck J. Image from the shelves. How librarians stack up in literature // The Image of the library: Studies and views from several countries: Collection of papers / Ed. by V. D. Stelmakh. — Haifa, 1994. — P. 57—67.
44 Gerard D. The fictional librarian // The Image of the library: Studies and views from several countries: Collection of papers / Ed. by V. D. Stelmakh. — Haifa, 1994. — P. 78—94.
45 Goodrum C. A. Dewey Decimated. — New York: Perennial Library, 1988. — 245 p.
46 Goodrum C. A. The Best Cellar. — New York: St. Martin's press, 1987. — 218 p.
47 Hall A. Behind the bun, or Batgirl was a librarian // http://www.molo.lib.ch.us/molo/STAFF/bat2.html.
48 Harris C. Dead over heels. — New York: Scribners, 1996. — 253 p.
49 Harris C. The Julius house: An Aurora Teagarden mystery. — New York: Scribner, 1995. — 221 p.
50 Lockridge F. & R. Murder within murder. — Philadelphia: Lippincott, 1946. — 229 p.
51 McCurley M., Schwartz C., Bartner S. D. Bibliomysteries // http://www.bibliomysteries.com.
52 Morgan K. Mystery loves company. — New York: Berkley books, 1992. — [4], 186 p.
53 Steiner S. Library: No murder aloud. — New York: Fawcett Gold Medal, 1993. — 250 p.
54 Thomson H. D. Masters of mystery: A study of the detective story. — London: Collins, sons & Co, 1932. — 288 p.
55 Truman M. Murder at the Library of Congress. — New York: Random House, 1999. — [5], 322 p.


Описания непереведенных на русский язык книг даны в соответствии с электронными каталогами Библиотеки Конгресса, Библиотеки Британского Музея и данными системы Books in print.